Пламя и кровь

– Ты не жаловалась, просто дала мне ключ к пониманию. Расскажи все это Скотту, его мнение о Джоне, может быть, изменится.

– А вот наоборот – никогда, к сожалению! Если я получу эту работу, лучше всего будет снять квартирку в Глазго, чтобы Джон почувствовал себя наконец дома, не сталкивался со Скоттом по утрам и вечерам и не ходил целыми днями жаловаться к матери. И хотя он утверждает, что ненавидит Шотландию, это не так. У меня здесь остались друзья, с которыми можно возобновить отношения; мы будем жить своей жизнью, и все потихоньку наладится.

– Я в этом уверена, – подтвердила Пат. – Ты очень мужественная, Бетти.

– О нет, я…

– Да-да, у тебя потрясающая сила характера!

Восхищение Пат было искренним, и Бетти, воспрянув, смогла сделать несколько глотков пива. Она была счастлива тем, как прошла вторая половина этого дня, который обещал столько хороших перемен, и поэтому, когда ее телефон зазвонил и она увидела на экране имя Джона, то радостно ответила ему:

– Дорогой! Мое собеседование прошло отлично!

– Тем лучше для тебя, но Филип попал в аварию, и теперь он в больнице, в Глазго. А поскольку ты там, узнай, что с ним. Малькольм звонил нам, но он был в таком шоке, что мы ничего не поняли.

– Серьезная авария?

– Мы ничего не знаем! Давай, действуй, черт возьми, и позвони мне, когда что-нибудь выяснишь, мама сходит с ума от беспокойства.

Несмотря на присущий ему цинизм, Джон любил своих братьев, по крайней мере, больше, чем Кейт, которую он всегда немного презирал.

Бетти почувствовала тревогу в его голосе и обещала немедленно отправиться к Филипу. Она оставила Пат и помчалась в больницу, где в приемном покое уже сидели Малькольм и только что приехавший Скотт.

– Филипа отвезли в операционную, – объяснил он Бетти. – Придется ждать, когда нам что-нибудь скажут.

Потрясенный Малькольм растерянно озирался и, казалось, плохо отдавал себе отчет в происходящем. Бетти взяла его за руку и усадила на стул, а Скотт принес ему кофе. Врачи и медсестры торопливо проходили по залу, не обращая на них никакого внимания и словно не замечая умоляющего взгляда Малькольма.

– Пей, тебе сейчас это необходимо, – сказал Скотт, протягивая пластиковый стаканчик. – Здесь много сахара и молока, как ты любишь.

Малькольм поднял на него глаза, безуспешно попытался улыбнуться, и, взяв стаканчик двумя руками, объяснил прерывающимся голосом:

– Мы обходили пабы и обмывали контракт, который я подписал с галеристом. Сначала выпили несколько кружек в «Моде», а потом Филип захотел пойти в «Поло Лаунж», который находится по соседству… Со стороны Уилсон-стрит – это место, где собираются геи Глазго, и мы задержались перед входом, чтобы выкурить сигарету. Нас была целая группа, все шутили и не обращали никакого внимания на то, что происходит вокруг. И вдруг неизвестно откуда вылетел мотоцикл и ринулся прямо на нас! Мотоциклист хотел нас раздавить, явно какой-то псих-гомофоб… Я схватил Филипа за руку, и мы кинулись в сторону, но недостаточно быстро, и мотоцикл сбил его. Филипа подбросило в воздух, это было ужасно…

Малькольма трясло; кофе выплеснулся ему на джинсы, но он этого даже не заметил.

– Этот псих не остановился, но, кажется, один из наших приятелей погнался за ним на своем мотоцикле… Я больше ничего не видел… Только смотрел на Филипа, лежавшего в крови посреди улицы, и пытался с ним говорить, но он был без сознания… Наверное, кто-то вызвал «Скорую», потому что она приехала почти сразу.

Он замолчал, а потом добавил шепотом:

– Я так боюсь за него!

Скотт участливо положил руку ему на плечо и сел рядом.

– Скоро мы узнаем новости, потерпи немного.

– Я больше не могу ждать.

– Надеюсь, этого мерзавца поймают, – пробормотала Бетти. – Как можно такое вытворять?

– От злобы, от глупости или от одного и другого вместе! – проворчал Скотт.

Они замолчали, но Малькольм, сидя между ними, чувствовал их поддержку.

– Я позвоню Амели после того, как мы поговорим с доктором, – решил Скотт.

Взяв пустой стаканчик из рук Малькольма, он встал, чтобы выбросить его в урну. Сколько раз он видел свою тещу, пораженную ударом судьбы? Сначала выкидыш, произошедший у нее в Джиллеспи несколько лет тому назад у подножия лестницы, где она ухватилась за его руку, потому что рядом больше никого не было. Потом побег Джона во Францию, о чем ему пришлось лично сообщать Амели. Внезапная смерть Ангуса, которая повергла ее в такую растерянность, что она полностью положилась на своего зятя. Наконец, подхвативший СПИД Джон, из-за которого она пребывала в постоянном страхе. А теперь Филип находился между жизнью и смертью, и при наихудшем исходе именно на него, Скотта, ляжет обязанность сообщить ей об этом. Охваченный состраданием к Амели, Скотт вдруг увидел ее совсем другими глазами.

«Только бы мне не пришлось сообщать ей ужасную новость… Господи, прошу тебя!» Произнеся мысленно эти слова, он нахмурился. Ангус не раз замечал с иронией, что, если у человека нет веры, бесполезно просить небеса о милости.

– Вы родственница? – спросил врач, остановившись перед Бетти.