Пламя и кровь

Моредо Рогаре, старший из трех братьев, прибывших в Королевскую Гавань вместе с леди Ларрой, в это время был в Браавосе, пытаясь договориться с ключарями Железного банка. Еще до конца года он с сундуком браавосского золота отправился в Тирош, чтобы добыть корабли и наемников для похода на Лисс, но эту историю мы, пожалуй, расскажем в другой раз.

Во время суда над братьями Рогаре Железный Трон пустовал: король Эйегон Третий так и не появился, но принц Визерис каждый день бывал там вместе с женой. Ни в судебных хрониках, ни у Гриба не сказано, что думала леди Ларра о приговоре десницы; однако, когда огласили вердикт, она впервые заплакала.

Вскоре лорды начали разъезжаться по своим вотчинам, и Королевская Гавань зажила по-прежнему, только с новым десницей и регентами… хотя распоряжался все больше первый. «Новых регентов избрали боги, – говорит Гриб, – и похоже, что боги столь же глупы, как и наши лорды». Шут был прав. Лорд Стакспир любил соколиную охоту, лорд Мерривезер – пиры, а лорд Грандисон – поспать, и каждый регент считал остальных болванами. Впрочем, это было не столь уж важно, ибо Торрхен Мандерли показал себя честным и расторопным десницей; о нем справедливо говорили, что Мандерли, конечно, грубиян и чревоугодник, но человек разумный и справедливый. Король Эйегон особых симпатий к нему не испытывал, но его величество вообще не слишком доверял людям, а события минувшего года только усилили его подозрительность. Да и лорд Торрхен был не особо высокого мнения о короле; в письме к дочери он отзывался о нем как об «унылом мальчишке». Однако принца Визериса Мандерли полюбил, а в королеве Дейенере просто души не чаял.

Сравнительно недолгое правление северянина было весьма богато событиями. С помощью Изембарда Аррена, Позлащенного Сокола, Торрхен Мандерли провел обширные налоговые реформы, пополнив казну и частично возместив ущерб тем, кто смог доказать, что пострадал от падения банка Рогаре. Совместно с лордом-командующим Королевской Гвардией он вновь увеличил число гвардейцев до семи человек; белые плащи были пожалованы сиру Эдмунду Варрику, Деннису Витфилду и Аграмору Коббу, заменившим Марстона Уотерса, Мервина Флауэрса и Амори Пека. Мандерли также формально аннулировал соглашение, которое Алин Дубовый Кулак подписал, чтобы добиться освобождения принца Визериса, – под тем предлогом, что оно было подписано не с вольным городом Лиссом, а с домом Рогаре, которого более не существовало.

Так как сир Гарет Лонг отправился на Стену, Красному Замку был нужен новый мастер над оружием. На эту должность десница назначил молодого способного мечника по имени сир Лукас Лотстон. Сир Лукас был сыном межевого рыцаря; он обучал юных Таргариенов владеть мечом и был столь искусным и терпеливым наставником, что скоро стал любимым учителем принца Визериса, и даже король Эйегон нехотя проникся к нему уважением. Лордом-инквизитором был назначен мейстер Ролли, совсем еще юноша; он только что прибыл из Староместа, где обучался у архимейстера Сандемана, которого считали величайшим целителем в истории Вестероса. О назначении Ролли хлопотал сам великий мейстер Манкен. «Тот, кто знает, как облегчить мучения, умеет и причинять их, – сказал он деснице, – и очень важно, чтобы лорд-инквизитор причинял страдания, потому что так велит ему долг, а не потому, что ему это любо».

Накануне Дня Кузнеца леди Ларра родила принцу Визерису второго сына, крупного и здорового мальчика, которого принц назвал Эйемоном. В честь его рождения был устроен пир, и все радовались появлению на свет нового принца… кроме, разве что, его полуторагодовалого брата Эйегона – его застали, когда он лупил младенца драконьим яйцом, положенным к нему в колыбель. Эйемон, однако, не пострадал: он поднял такой рев, что леди Ларра тут же обезоружила и отругала старшего сына.

Вскоре после этих событий лорд Алин Дубовый Кулак заскучал и начал обдумывать второе из своих великих шести путешествий. Веларионы вверили большую часть своего золота Лотто Рогаре и в итоге лишились более половины своего состояния. Чтобы восполнить утрату, лорд Алин собрал большую торговую флотилию купцов, приставив к ней для охраны дюжину своих боевых галей. Он вознамерился идти в Волантис через Пентос, Тирош и Лисс, а на обратном пути зайти в Дорн.

Говорят, что перед отплытием лорд Алин сильно повздорил с женой. В жилах леди Бейелы текла кровь дракона; она была очень вспыльчивой, и ее разозлило, что супруг только и говорит, что о принцессе Алиандре из Дорна. Но они, как обычно, вскоре и помирились. Флотилия под предводительством Алина на галее, названной в честь его матери «Дерзкая Марильда», отплыла в середине года, а леди Бейела, носившая под сердцем второе дитя лорда Алина, осталась на Дрифтмарке.