Пламя и кровь

Старый год подошел к концу, и начался новый; один за другим призванные королем лорды прибывали в Королевскую Гавань – вороны сделали свое дело. Собрание 136 года, хоть и не считалось Большим советом, было самым многочисленным в истории Семи Королевств со 101 года, когда Старый Король призвал лордов в Харренхолл. Вскоре в Королевской Гавани и яблоку было негде упасть, к великой радости торговцев, шлюх и держателей постоялых дворов. Большинство лордов прибыло с королевских, речных и штормовых земель. Приезжали и из Долины, где лорд Дубовый Кулак и Кровавый Бен Блэквуд принудили наконец Позлащенного Сокола, Безумного Наследника, Бронзового Великана и всех их сторонников склонить колено и поклясться в верности Джоффри Аррену (лорд Аррен самолично прибыл на совет в сопровождении Гунтора Ройса, Квентона Корбрея и Изембарда Аррена). От западных земель Джоанна Ланнистер прислала своего кузена и трех знаменосцев; Торрхен Мандерли прибыл из Белой Гавани с двумя дюжинами рыцарей и родичей, а кортеж Лионеля Хайтауэра и леди Сэм из Староместа насчитывал шестьсот человек. Но самая большая свита была у лорда Анвина Пека, который привел с собой тысячу своих солдат и еще пять сотен наемников. «Чего ему бояться, казалось бы?» – язвил Гриб).

Под сенью пустующего Железного Трона (король Эйегон Третий не почтил их своим присутствием) собравшиеся попытались избрать новых регентов, которые будут править до совершеннолетия короля, но и две недели спустя не пришли к согласию. В отсутствие сильного короля, который направил бы их на правильный путь уверенной дланью, многие лорды вспомнили старые обиды, и затянувшиеся было раны Пляски Драконов вновь начали кровоточить. У сильных властителей было много врагов, а на лордов помельче, которые не могли похвастаться властью или богатством, смотрели свысока.

Отчаявшись добиться согласия, великий мейстер Манкен предложил выбрать трех регентов жребием. Принц Визерис поддержал его, и предложение мейстера было принято. Жребий выпал Виллему Стакспиру, Марку Мерривезеру и Лоренту Грандисону. Все трое были, можно смело сказать, безобидны и ничем особым не выделялись.

Избрание королевского десницы было делом куда более важным, и собравшиеся не хотели отдавать сие решение на откуп вновь назначенным регентам.

Некоторые, особенно лорды с Простора, настаивали, что десницей вновь должен стать Анвин Пек, но им пришлось замолчать после слов принца Визериса, что его брат предпочитает кого-нибудь помоложе, «кто вряд ли наводнит его двор изменниками». Предложенного кем-то Алина Велариона сочли слишком юным. По той же причине были отвергнуты кандидатуры Кермита Талли и Бенжикота Блэквуда, и взоры лордов обратились к Торрхену Мандерли из Белой Гавани. Его знали немногие, а стало быть, и врагов к югу от Перешейка у него не было (за исключением разве что лорда Анвина Пека, отличавшегося злопамятностью).

«Ладно, я готов за это взяться, – сказал лорд Торрхен. – Но если мне придется иметь дело с мошенниками-лиссенийцами и их клятым банком, мне понадобится человек, который смыслит в деньгах». Тогда Дубовый Кулак предложил Изембарда Аррена, Позлащенного Сокола Долины. Чтобы умаслить лорда Анвина Пека и его сторонников, Гедмунда Пека Большой Топор назначили лордом-адмиралом и мастером над кораблями (говорят, что Дубового Кулака это скорее позабавило, нежели рассердило; он сказал, что «это достойный выбор, ибо сир Гедмунд платит за корабли, а я на них плаваю»). Сир Рейнард Рескин стал новым лордом-командующим Королевской Гвардией, а сир Адриан Торне – командиром золотых плащей (раньше он был капитаном Львиных ворот, единственным из семи капитанов под началом Лукаса Лейгуда, кого не обвинили в измене).

Итак, дело было сделано. Королю Эйегону Третьему нужно было лишь скрепить решение лордов своей печатью, что он без возражений и сделал на следующее утро, прежде чем снова удалиться в свои покои.

Новый десница незамедлительно приступил к своим обязанностям. Первая стоявшая перед ним задача была не из легких: он должен был устроить суд над изменниками, которые обвинялись в убийстве Гейемона Сребровласого и заговоре против короля. В измене обвинялись ни много ни мало сорок два человека: те, на кого указал лорд Грейсфорд, в свою очередь, называли под пыткой кого-то еще. Шестнадцать изменников сбежали, шесть были мертвы, поэтому перед судом предстали лишь восемнадцать. Тринадцать из них уже признали, что их вовлекли в эти ужасные преступления, – инквизиторы короля были весьма настойчивы. Пятеро по-прежнему настаивали на своей невиновности, утверждая, что верили в то, что предатель как раз лорд Рован, и хотели спасти короля от замышлявших его убить лиссенийцев.

Суды длились тридцать три дня, и принц Визерис присутствовал на всех разбирательствах. Иногда его сопровождали жена леди Ларра, носившая под сердцем их второе дитя, и сын Эйегон с кормилицей.