Пламя и кровь

На вопрос инквизиторов, кто это ему обещал, Тессарио ответил усмешкой, но когда тот же вопрос повторили под пыткой, усмешка сменилась гримасой боли.

Оглашая застенок криками, Тигр назвал сначала одного Марстона Уотерса, но потом указал на Джорджа Грейсфорда и на Мервина Флауэрса. По словам Гриба, Тессарио умер, не успев назвать четвертого и, возможно, единственно верного имени.

Имя это, ни разу не упомянутое, висело над Красным Замком подобно грозовой туче. В своих заметках Гриб говорит о том, что немногие в то время осмеливались прямо сказать: был еще один заговорщик, который все это и придумал, но сам оставался в стороне, двигая остальными, как марионетками. «Тайный кукловод», – так зовет его Гриб.

«Лорд Грейсфорд был жесток, но умом не вышел, – повествует шут, – Лонг смел, но бесхитростен; Рисли пил беспробудно; септон Бернард был благочестивый болван, а Тессарио Большой Палец – кровожадный волантинец хуже всякого лиссенийца. Бабы… ну какой спрос с баб? Гвардейцы привыкли подчиняться, а не приказывать. Лукас Лейгуд любил покрасоваться в золотом плаще, а дрался, пил и сношался не хуже прочих… но какой из него заговорщик? Однако все они знались с одним человеком – с Анвином Пеком, лордом Звездной Вершины, Данстонбери и Белой Рощи, бывшим десницей короля».

Вне всякого сомнения, эти подозрения разделяли многие. Как только раскрылся заговор, стало понятно, что некоторые из заговорщиков были связаны с бывшим десницей узами родства, а другие обязаны ему своим положением при дворе. Кроме того, Пек и сам был опытным заговорщиком: ему уже случалось замышлять убийство двух драконьих наездников в гостинице «Водяной орех». Но во время тайной осады Пек был в Звездной Вершине, и никто из предполагаемых сообщников ни разу его не упомянул, так что его участие в заговоре остается недоказанным и поныне.

Зловоние недоверия и обмана пропитало Красный Замок столь сильно, что король Эйегон Третий не покидал крепость Мейегора еще шесть дней после того, как Визерис опроверг лживые признания лорда Рована. Лишь когда великий мейстер Манкен отправил полчища воронов, призывая пятьдесят верных королю лордов в Королевскую Гавань, его величество разрешил опустить подъемный мост. В крепости совсем не осталось съестного, и королева Дейенера каждый вечер плакала от голода, а ее придворные дамы так ослабели, что двух пришлось переносить через мост на руках.

К тому времени, как король покинул свое убежище, лорд Грейсфорд уже назвал всех изменников; многих из них схватили, некоторые бежали, а Марстон Уотерс, Мервин Флауэрс и Лукас Лейгуд были убиты. Вскоре Таддеуш Рован вновь вернулся в башню Десницы, но все понимали, что здоровье не позволит ему вернуться и к своим обязанностям. Иногда казалось, что это прежний лорд Рован, отважный и сильный духом, но то, что с ним сотворили, полностью сломило его.

Он то и дело начинал неудержимо рыдать, и Гриб, чья жестокость не уступала уму, издевался над стариком, заставляя его признаваться во всевозможных бредовых преступлениях.

«Однажды, – пишет он, – я заставил его признаться в том, что это он наслал Рок на Валирию. Все при дворе так и покатились со смеху, но теперь я сгораю со стыда, вспоминая об этом».

Месяц спустя лорду Ровану лучше не стало, и великий мейстер Манкен рекомендовал королю освободить его от должности. Рован отправился в свою вотчину Золотая Роща, пообещав королю вернуться, как только поправит здоровье, но по дороге домой скончался; с ним были двое его сыновей.

До конца года великий мейстер совмещал обязанности регента и десницы, ибо королевству был нужен правитель, а король Эйегон Третий еще не достиг совершеннолетия. Но мейстеру, носящему цепь и связанному обетами, не подобало судить лордов и рыцарей, отчего изменники так и томились в тюрьме, ожидая, когда будет назначен новый десница.