Пламя и Пыль

Вооружившись мельницей, начали силы свое странствие по Десяти Тысячам Миров. И всюду, где сыпалась пыль, прекращалось всякое колдовство. Иные маги пытались оградить себя защитными заклинаниями; но как они могли это сделать? Даже те, кто не был подвластен огню, кто мог танцевать в языках пламени и пить расплавленный камень, оказались бессильны пред всепоглощающим жаром пыли. Так было остановлено колдовство, и на время Десять Тысяч Миров вернулись к прежней, бесхитростной жизни без магии. И верится мне, многие вздохнули тогда с облегчением.

Но как же другие небесные силы, что наградили своих служителей собственной магией? Гнев их не знал границ; ведь имея своих последователей, они наслаждались влиянием, что поддерживалось жрецами. Но без магии жрецы превратились в обычных смертных. Верующие начали вопрошать: "Стоит ли почитать подобного бога?" Люди готовы склонять головы перед любым божеством, покуда им сулят воздаяние за послушание или кару за непокорность; но коль скоро награды и наказания прекратятся, верующие сразу же осознают, что одни божества заслуживают меньшего почитания, чем другие.

Велика была ярость богов, испытавших пренебрежение своей паствы, и восстали они против создателей мельницы, и объявили войну отмщения. Долго сотрясались небеса от звуков той битвы. Семь создателей были могущественнейшими из сил, но разгневанные боги превзошли их числом, и семеро были повержены. Мне не известна их судьба, о Королева; одни ученые умы говорят, что создателей уничтожили и вычеркнули из памяти, другие — что семеро были разорваны на части, но потом возродились, дабы стать божествами, которым мы поклоняемся ныне.

Но была еще мельница, разрушить которую силы небесные не сумели, как не смогли они прекратить приток пыли, убивающей магию. И тогда их решением стала новая мельница и новая пыль, только бурого цвета, что берет и отводит от белой магические потоки. Я поведал тебе, о Королева, что случится с Твоим придворным магом, попытайся он сотворить заклинание, неся на себе следы белой пыли. Но если на нем будет также и бурая, она подействует как воронка, что отнимает силу у белой пыли и направляет ее в распоряжение мага. Не вспыхнет белая пыль, а магические потоки станут еще интенсивнее.

Знай же, о Королева, что и маг Твой, и каждая вещь в природе несут на себе хотя бы частицу и той, и другой пыли. По всему миру развеяли свою пыль создатели первой мельницы, но то же сделали их противники, рассеяв своей столько, чтобы уравновесить их действие. И в тот миг, когда равновесие наступило, обе мельницы были связаны воедино, подобно Мировой Солонке и Перечнице, и выброшены богами на пустой план бытия. По сей день продолжают молоть мельницы. От одного горизонта до другого заполнился пылью тот план, но нет ей конца, и будет она прибывать до скончания времен.

Так говорят сказания".

* * *

Уизл закончил читать, и несколько секунд мы оба молчали. Притихли даже умертвия, их горящие глаза смотрели куда-то вдаль.

— Мириам говорила, что Риви ненавидит магию, — произнес я, наконец.

— Да, — кивнул Уизл. — И если она найдет обе мельницы… Одна делает невозможным творить заклинания, а другая нейтрализует ее. В паре это чрезвычайно могущественное оружие.

— Что же получится, — спросил я, — если она развеет белую пыль над битвой? А себя и своих союзников защитит бурой?

— Магия часто решает исход сражений, — ответил Уизл, — особенно, когда ее нет у противника. Используя должную тактику, Риви превратится в настоящую угрозу.

— В конце концов, — сказал я, — ее обязательно остановит кто-нибудь из богов. Он вмешается и отберет у нее мельницы.

Уизл покачал головой.

— Думаю, если один из богов решит завладеть столь сильными артефактами, то остальные не дадут ему этого сделать. Скажем, кто-то из Сил добра предъявит права на мельницы; Силы зла, опасаясь, что оружие будет использовано во имя торжества добродетели, постараются отвоевать их себе. Подобное столкновение может вылиться в Рагнарёк, последнюю битву богов, в которой будет уничтожено мироздание. Нет, — сказал Уизл, — боги будут всячески избегать вмешательства… но если это сделает хоть один, Риви станет наименьшей из проблем для мультивселенной.

— Но что если она попытается захватить Сигил? — возразил я. — Что если она пустит пыль и приведет армию, вооруженную магией? Госпожа Боли просто вынуждена будет вмешаться, ведь защищать Сигил — ее работа.

— Госпожа Боли может как быть, так и не быть богиней, — ответил Уизл. — Она вечная хранительница Сигила и его самая большая загадка. Допустим, она просто маг; в таком случае Госпожа Боли станет так же беспомощна, как и любой уличный чародей. Но если она все же богиня… то, как я уже сказал, боги, независимо от своих убеждений, объединятся, чтобы не дать другой Силе получить мельницы. Ведь кто знает, чем это обернется?