Пламя изменений

Смешно, солнышко в ручьях блестит, улыбается, вода журчит под каменными мостиками, и деревни пустые навстречу выкатываются, тоже улыбаются – распахнутыми дверями, выбитыми окнами. Они вступили в разоренные области зоны отселения. Здесь Джейн не нравилось и сильно хотелось повернуть обратно. Такие чудесные мирные городки были там, возле леса, где она проснулась. А здесь… Джейн отводила взгляд, но это попадалось слишком часто. Сгоревшие дома и машины, брошенные в спешке вещи, тела, обезображенные, объеденные собаками или кем похуже. Хорошо, что нет детей, детей спасли, твердила себе Джейн, но внутри билась подлая мысль – если ты не видишь тел детей, это не значит, что их нет. Опомнись, куда ты идешь, там, впереди, война и разорение. Поверни обратно.

– А может, повернуть? – спросила она, когда вечером они подъехали к очередной деревне. Миновали черный остов трактора, который кто-то опрокинул набок и перегородил дорогу. Рядом с трактором притулились две машины – крыши их были смяты, словно на них присел слон. Вокруг деревни возводили баррикады, поняла Джейн, все подходы перекрыли чем смогли – машины, мешки с песком, даже шкафы и комоды из домов вынесли. И не только шкафы…

Она остановилась за трактором, прошла по закопченному, в бурых пятнах засохшей крови асфальту – она уже научилась узнавать ее цвет, различать ее разлагающийся сладковатый запах.

Тронула лакированный бок, подняла черную крышку. Пианино. Кто вынес на дорогу пианино?

На черных досках белели глубокие параллельные борозды. Очень-очень большой пес провел лапой по этой лакированной игрушке, прислушался недоуменно к глухому звону внутри этого ящика и помчался дальше – в нем не было ничего интересного.

Джейн слезла с велосипеда, тронула пальцем белую клавишу, потом черную. Нажала на педаль, пробежалась по клавишам.

Нет, она не умела играть на пианино, но как красиво оно звучало. И как страшно – в этой мертвой деревне.

– Может, повернем?

Шандор пожал плечами:

– Думаешь, старик идет за нами? Может быть… – Он посмотрел на солнце. Оно клонилось к горизонту. – Нам надо переночевать, а спать в поле плохая идея. Сегодня полнолуние.

– И что? – не поняла Джейн.

– Не знаю, – нахмурился мужчина. – Но мне это не нравится. Я ничего не помню, доверяюсь чутью. А оно мне четко говорит – лучше ночевать здесь. А завтра повернем. Мне все равно, куда идти.

– Хорошо, – вздохнула Джейн. – Пошли искать целый дом. Вот бы он был с душем, и чтобы душ работал… Ты куда?!

Тоби выскочил из корзинки и поскакал по дороге вперед.

– Он найдет, – оскалил зубы Шандор. – Твой кот умный.

– Ага, – согласилась Джейн. – Иногда мне кажется, что слишком умный.

Тоби действительно нашел им дом. И что характерно – с целыми окнами и душем! Душ был с водонагревателем, света в деревне не было, но в баке была вода.

– Тоби, ты меня пугаешь, – сказала Джейн. – Ты, наверное, мутант. Жертва генетических экспериментов.

Питомец прищурился. Девушка сжала зубы – опять эти чертовы мотыльки вернулись. Почему, как только заговаривает с этим зверем, у нее начинает зверски болеть голова?

Он точно мутант. Облучает ее.

Жертва генетических экспериментов махнула хвостом, протопала на кухню. Девушка поплелась следом, потирая виски. Ужас, надо какую-нибудь таблетку найти.

– Что?

Тоби поцарапал дверцу кухонного шкафчика. Джейн выжидательно смотрела на него. Вздыхающего кота она раньше не видела, это был первый. Тоби страдальчески сморщил морду, подцепил лапой дверцу снизу и открыл ее. Выкатил под ноги Джейн консервную банку.

«Фуа-гра. Лучшая утиная печень, только для вас», – ошарашенно прочла девушка. – Это мне?!

Тоби фыркнул, нырнул в шкафчик. Выволок пакет «Вискаса» и удалился через открытое кухонное окно в садик.

– Точно мутант, – заключила девушка, заглядывая в шкаф. – О, тут и хлебцы есть. И… все. Ну, не так уж и плохо, хлебцы с фуа-гра, правда Шандору это на один укус, если из банки не вынимать. Если вынимать, он и не заметит, что что-то съел.

…Впрочем, голод они слегка утолили. Темнело быстро, а свечки Джейн берегла. Пожелала Шандору спокойной ночи и пошла наверх – не то чтобы она ему не доверяла, но спать все же предпочитала в отдалении. Мало ли, вдруг его опять безумие охватит. Вон какие лапищи: он ей шею свернет, она и пискнуть не успеет. Долго потом убиваться будет, наверное, но Джейн от этого легче не станет.

Она проснулась за полночь. Резко, мгновенно, в холодном поту. Нет, ее разбудили не странные сны, не образы существ и битв, которые не давали покоя. Острое чувство опасности, словно к горлу приставили нож и она чувствует бритвенное лезвие кожей. Джейн отогнула занавеску.