Пламя хаоса

Мне с самого начала было ясно, что она отличается от сестер. Я почувствовал, как Арья притянула к себе магию, и я был чертовски потрясен, как ей откликнулись Девять. Эти миры холодны и безжалостны, как и я. И вдруг, когда она позвала, они дали ей все, что она хотела. Нигде в записях не говорилось, что какое-либо существо может черпать силу Девяти в этом мире. Но стоило ей пошевелить пальчиками, как сила тут же послушно явилась на зов. И все так естественно, словно Арья рождена обладать властью. Ни одна из ее сестер даже не задалась вопросом, почему или как, черт возьми, Ария Примроуз Геката только что выдернула силу из другого мира. Либо они не знали и не могли этого почувствовать, либо это приводило их в ужас, и они держали все в секрете.

– Что насчет лидеров восстания, которые остались в Девяти мирах, есть ли о них вести? – спросил Брандер, возвращая мои мысли к насущной проблеме.

– Собраны и готовы, – объявил я. – Как только мы вернемся, они двинутся на первую крепость, объявив войну любому, кто выступит против нас.

– Итак, мы двигаемся вперед и продолжаем следовать плану, – проговорил Брандер, сидя передо мной, сложив руки и склонив голову. – Рад узнать, что лизание твоих яиц ничего не изменило.

– Ты хоть можешь представить, как тебе лижут яйца, когда член целиком в глотке? – задумался Лор. – У меня были девушки, которые заглатывали меня наполовину, и это уже поразительно. Но Арья, мать ее, вобрала его полностью. Я наблюдал, как она все насаживалась… а потом Нокс ахнул, и я понял: она взяла целиком! А потом этот ублюдок такой, мол, «челюсть полностью выдвигается», а не «еб твою, эта сука только что проглотила мой член». Просто «челюсть» и просто «выдвигается», мать твою! Везучий ублюдок, – Лор задумчиво потер губы. – Какая вопиющая растрата редкого таланта. Очень жаль, что нельзя оставить ее себе в качестве милого домашнего питомца.

Мне потребовалась вся сила воли, чтобы не схватить Лора за горло и не свернуть ему шею за то, что он лицезрел Арью во всей красе. Воспоминание о том, как ее губы обхватили мой член, все еще вызывало каменный стояк. И дело даже не в том, как она заглотила полностью, а в выражении ее глаз, когда она при этом на меня смотрела. Она хотела доставить мне удовольствие, и в то же время ей было все равно, доставит она его или нет. Мне хотелось схватить ее, бросить на пол и трахать до тех пор, пока она не подчинится. Но у Арьи были свои планы. Она хотела сразиться со мной и не боялась это заявить.

Ее существо оскорбило мою способность обеспечивать пару, мою способность трахаться и мой интеллект. А после, вместо того чтобы признать поражение, она швырнула мою задницу через всю комнату.

Меня никогда не застигали врасплох. Она не должна быть такой сильной – и тем не менее. Она не должна быть такой горячей – и тем не менее. Я не должен желать ее – и тем не менее. Это приводило меня в бешенство, но все же я хотел быть с ней. Я никогда не позволял эмоциям брать верх, и все же я заявил на нее права перед всей альфа-стаей.

Я держал зубами ее плечо, уставившись на них, пока мои пальцы скользили по влажному и теплому местечку, пока она истекала от моего рокота. Она кончила жестко и быстро, и у всех волков встало. Черт, даже у меня встал.

Я хотел заявить о своих правах. Я заявил о своих долбаных правах собственности. Я сделал ее своей так, как она не понимала и не хотела понимать, и это была еще одна гребаная проблема.

Арья не была моей, чтобы я предъявлял на нее права, но я все равно предъявил. И я заявил свое право таким образом, что его нельзя отменить. И я не хотел забирать свое слово обратно. Мне нравилось владеть ею, даже если она, черт возьми, не понимала, что это значит. Это был не просто знак защиты – гораздо большее. Эта метка заставляла ее нуждаться во мне, жаждать меня и действовала на меня таким же образом. Это был знак, связывающей истинную пару, и все же я никогда не дарил и не предлагал его Лилиане.

Так на кой же ляд я взял Арью?

Я смотрел на других женщин и сравнивал их с ней, и все недотягивали. Регина хорошо сосала, прямо старалась, но у шлюхи не было ничего общего с Арьей.

Арья впилась в мою холодную, мертвую душу – и разожгла в ней чертов огонь. Она начала войну против меня – и отказывалась признавать поражение. Вместо этого она жаждала меня так же сильно, как я жаждал ее. Она была безумна в своем желании – и не могла притворяться. Арья хотела член – и она его брала.

Арья, блядь, его пожирала.

Арья была дикой и наслаждалась тем, как я ее терзал.

Ее запах был не просто возбуждающим, он поглощал.

Низшие существа не могли с этим бороться, даже маленькая дворняжка, которая дала слово. Одно дуновение ее феромонов, и он, блядь, сошел с ума.

Черт, мне было трудно игнорировать ее запах, и меня никогда не заманивала в постель сучка в течке, пока не пришла она. Как будто магия усиливала ее запах, делая его привлекательным для любого мужчины, у кого текла в жилах кровь. Даже для тех, у кого она не текла.