Пламя: Клинки вечного пламени

Монстр в зеркале был истинным воплощением кошмара. Его кожа, напоминающая гнилую ткань, была покрыта мокрыми язвами и трещинами, из которых сочилась темная, вязкая жидкость. Лицо существа было искажено в болезненной гримасе: глаза были непропорционально большими, с желтыми, жадно пульсирующими зрачками, которые сверкали жестоким светом. Нос почти отсутствовал, оставляя после себя две черные дыры, а рот, полный острых, неровных зубов, издавал низкий, гудящий звук, напоминающий стон умирающего животного. На голове монстра вместо волос были зловещие, извивающиеся щупальца, которые виляли в воздухе, как будто ощупывая пространство вокруг. Шея существа была неестественно длинной и изогнутой, что придавало его движениям змеиный, скользящий характер.

Тело монстра было худым и вытянутым, с длинными, искривленными конечностями, которые заканчивались когтистыми пальцами, способными легко пронзить плоть. Каждое движение этого существа было наполнено угрозой, а его присутствие в зеркале заставляло воздух вокруг становиться холоднее, создавая ощущение, что сама смерть задержала дыхание, наблюдая за происходящим. Всё это делало монстра не просто устрашающим, но и отвратительным, вызывая глубокое, инстинктивное отторжение и страх.

Монстр в зеркале снова начал медленно исчезать. Существо, словно чувствуя своё исчезновение, совершило отчаянную попытку вырваться на свободу. Оно протянуло свои длинные, извивающиеся руки из зеркала, пересекая границу между своим миром и нашим. Кожа на его руках была холодной и мокрой, как кожа мертвеца, а когти скрежетали по стеклу, оставляя за собой мерзкие следы. В этот момент женщина, которая до сих пор выглядела как графиня, обхватила меня ещё крепче. Её хватка была неестественно сильной и холодной, её пальцы впивались в мои плечи, словно стальные клещи. Глаза её расширились, и в них появился жуткий, безумный блеск, который ни в коем случае не принадлежал человеку. Она держала меня так крепко, что я едва мог дышать, каждое движение причиняло боль и усиливало страх. Из зеркала, однако, продолжали появляться новые части тела монстра: сначала голова с мерзко виляющими щупальцами, затем плечи и туловище. С каждым моментом монстр становился всё более материальным в нашем мире, его глаза сверлили меня взглядом, полным ненависти и злобы. Воздух вокруг стал тяжелым и холодным, а звуки из зеркала напоминали мрачные шепоты и стоны.

И тут я активировал свои костяные клинки. Они тут же впились в тело графини, от чего она охнула и стала быстро плавиться. Это происходило подобно тому, как растекается глина в воде, и продолжалось до тех пор, пока передо мной не образовалась глиняная лужа. Она не была человеком — это был голем. Но все же он говорил от ее имени, графини Иш Чо, что не может происходить просто так. Выходит, монстр — это и есть графиня? Я в тот момент понял, что графиня Иш Чо, которую многие знали и уважали, всё это время была лишь маской, которую носил голем. Сама же графиня, в ее истинном обличье, жила в другом измерении, а ее истинную сущность никто бы и не принял — сразу бы убили.

— Тебе было нужно просто заняться со мной любовью, и все, ничего этого не было бы, — произнес монстр и дыхнул на меня запахом гнили, от которого у меня начали слезиться глаза.

— Ну да, а вы тем временем мастурбировали бы. Или как у вас это происходит?

Монстр замер. Я слышал в ее голосе отчаяние — ее никто не принимал, она одинока…

— Никто не понимал, что даже существа, как я, могут чувствовать одиночество, — мягко произнес монстр, его голос внезапно обрел нотки грусти. — Все видят только чудовище, но никто не видит душу, страдающую внутри.

— Я… я не знал, — прошептал я, пытаясь сдержать слезы и отвращение к запаху, который продолжал наполнять воздух. — Я действительно не знал, что все может обернуться именно так.

Иш Чо медленно подняла голову, ее глаза мерцали в темноте, отражая мое лицо.

— Многие из нас скрывают свои чувства, боясь быть непонятыми или отвергнутыми, — продолжил я.

Я почувствовал, как мои предубеждения начинают рушиться, осознавая, что даже в самом ужасном создании может теплиться искра человечности. Но потом я задумался о том, как она такой стала.

— Но вы же не всегда такой были, что с вами случилось?

С губ графини сорвался тяжелый выдох.

— Мои начинания в алхимии начались много лет назад, — начала она, ее голос был груб и низок, словно скрежет старых дверных петель. — После окончания войны я искала то, что может сделать мою жизнь и жизнь людей лучше. Я искала знания, которые могли бы преодолеть смерть и болезнь, даруя вечную жизнь. Однако всё пошло не так, как я планировала. Большинство моих лекарств обернулись для людей зависимостью, а игра с алхимией превратила меня в монстра. Я пыталась исправить все это с помощью магии, но оказалась в Зазеркалье, без которого не могу существовать, ведь я могу появляться в этом мире лишь на очень маленькое время. Поэтому мне и нужен был голем…

— Понимаю, люди слишком слабы для использования этих средств.

— Да-а, — грустно протянула она.