Пламя Колшара. Планета на границе с Периферией

– И ещё, Морин. Я хотел извиниться за то, что сказал там. И за то, что подверг твою жизнь опасности. Дважды, – Шад вздохнул. – Это было не достойно офицера. Прости меня. И… – он наклонился чуть ближе к ней, и Морин инстинктивно подалась навстречу. – Скажу по секрету, я пойму, если ты больше никогда не пойдёшь со мной в миссии. Могу больше не отдавать подобных приказов…

– Нет, – мягко остановила его Морин. – Я пойду. – И тут же, смутившись, добавила: – Если будет нужно.

– Кто знает, – отозвался Шад, вновь откидываясь на спинку стула. – С этими цветами что угодно может случиться. И помощь ксеноботаника никогда не будет лишней.

– Кстати, аш… А что делать с образцом? Вы так ничего и не сказали…

– Я сам не знаю, – признался он. Вилка со скрежетом скользнула по тарелке. – Мы ждём специалиста, который знает больше, чем офицеры на борту. И тогда будем все делать то, что он скажет.

– И когда он прибудет?

– Не знаю. – Наверное, недовольство отразилось на лице Морин, потому что Шад решил уточнить: – Правда, не знаю. Но, будь уверена: как только он прибудет, тебе скажу одной из первых.

Морин кивнула. Лепесток в её груди вновь похолодел – она чувствовала, что влезает куда-то, где большинство разумных людей предпочли бы не оказываться. В который уже раз.

– Ешь, – мягко напомнил капитан, указывая ножом на стоящую перед Морин тарелку. – Я слишком загрузил тебя?

– Что? Нет! – она поспешно взяла в руки приборы и вернулась к яичнице, которая давно остыла и стояла почти не тронутой. – Конечно, нет.

Капитан, ухмыльнувшись, тоже продолжил есть. Так они и сидели, не сказав больше ни слова. Морин думала о том, что хотя они и выстроили подобие моста, на другом его конце ждала неизвестность. И чего в ней будет больше – радости или страха, Морин не знала, поэтому, кажется, испытывала всё вместе…