Пламя мести

Я закончила рабочий день – составила несколько кроссвордов. Хорошо еще, что императорские юристы оформили патент на использование этого вида развлечения. Теперь право вставлять в газеты и журналы кроссворды имели только мы. А имперский народ… «подсел», как выражается Пашка, массово! Дело дошло до отдельной брошюры, дополненной рецептами и забавными историями.

Все было хорошо, но все же одна мысль не давала покоя. Она жила в моей голове и иногда причиняла боль. Будто перстень нагрелся и жег кожу…

Я вспомнила Милену. После нашей свадьбы кольцо больше не разговаривало со мной синими всполохами. Искорки по-прежнему жили в камне, но общение азбукой Морзе прекратилось. Нет, я, конечно, была рада, что душа мамы Ричарда обрела свободу. Рада, что Фредерик и Милена… попрощались. Но все же скучала по живому перстню, с которым можно поговорить в трудную минуту. Такую, как сейчас…

Вот сейчас я не знала, что делать. В голове не укладывалось, что Милфорда не было на нашей свадьбе! На все вопросы о нем Ричард молчал, как пленный партизан. Я не знала, что произошло с милордом, зато своего мужа я изучила хорошо. И судя по выражению его лица – случилось что-то очень, очень плохое…

Переделав дела, я решила прогуляться, чтобы все хорошенько обдумать. Весенний Роттервик – это… это чудо! Шапки цветущих деревьев, источающих дивный аромат. Даже если смешать ваниль, корицу, апельсины и мармелад – так не получится! Я шла медленно, чтобы не расплескать что-то такое, что скопилось где-то в районе солнечного сплетения и щекотало изнутри. Счастье, наверное…

Затем сделала глубокий вдох и все-таки нашла в себе силы задуматься о том, к кому обратиться, чтобы узнать о Милфорде…

Сразу к Фредерику? Или попробовать узнать что-то у Брэндона? Хотя если Ричард промолчал – а промолчал он, скорее всего, чтобы меня не расстраивать – то и эта августейшая парочка информацией не поделится.

И что делать? Ирвин? Нет. Целитель будет чувствовать себя виноватым, если я через него узнаю что-нибудь, что желали бы скрыть Тигверды.

Поручить журналистское расследование Джулиане? Нет, не стоит. У девушки сейчас с наследником отношения – шаг вперед и два назад… Лучше не трогать.

– Мама? – удивленный голос Феликса прервал так и не родившийся план, достойный Макиавелли. А был бы достоин, если бы родился. Наверняка.

– Мам, а что ты тут делаешь?

Я огляделась и поняла, что забрела достаточно далеко и от дома, и от редакции. На площадь Цветов.

Площадь Цветов была местом, безусловно, красивым, особенно весной, но, на мой взгляд, чересчур помпезным. Золотистые киреи – цветы, которые Ричард любил дарить маме, – красовались в белоснежных каменных вазах и на солнце слепили глаза. Стриженый газон. Скамеечки. Оградки с грифонами, даже фонтаны! Но самое удивительное – это огромная клумба в самом центре. Здесь золотые цветы были посажены так плотно друг к другу, что сливались в один блестящий диск – будто солнце упало в траву. А по краям… По краям росли черные тюльпаны. Самые настоящие тюльпаны – черные, как… глаза Тигвердов!

– Привет. – Я оторвалась от пейзажа. – Гуляю. А ты?

– Ма-а-ам, здесь же университет рядом. – И сын махнул рукой в сторону мощной высокой стены. – Меня скоро переводят на медицинский факультет, чтобы преподавателей не гонять зря в Академию.

– А нас с отцом в известность поставить?! – проворчала я.

– Так я просто познакомиться. Мне госпожа Агриппа экскурсию по университету обещала…

– А госпожа Агриппа – это?..

– Преподаватель молодого человека, – негромко, но четко произнесли рядом.

Я обернулась и увидела молодую девушку.

Если бы у Джулианы глаза были светлее, а волосы ярко-рыжие, они, наверное, были бы чем-то похожи. «Преподаватель молодого человека» была высокая, стройная и одета была как-то не по-имперски. Просторный плащ. Волосы уложены в гладкую прическу – никаких локонов. Может, у целителей другая мода?

– Рене Элия Агриппа, – представилась девушка. – Я курирую первый курс.

– А я мама Феликса, миледи Вероника. Я вам не помешаю?

– Конечно, нет.

Феликс укоризненно посмотрел на меня – и я поняла, что забыла упомянуть фамилию мужа. Ну да ладно, зато общение будет менее официальным.

Чем ближе мы подходили к университету, тем больше мне становилось не по себе. Даже в Военной Академии как-то… уютнее, что ли. А здесь… Серые холодные стены, низкие арки, величественные колонны, узкие высокие окна. Ни рельефов, ни завитушек, ни клумб с цветами. Правда, везде были теплицы, от которых шел дивный аромат.

– Это лекарственные травы, – пояснила девушка, заметив, что я разглядываю и принюхиваюсь.

Внутри, за стенами, был спрятан целый город. Корпуса, дома, домики. Все – серое. Чистое. Аккуратное… Снова стало не по себе. Почему-то захотелось напечь блинов, посадить Феликса рядом и кормить, кормить… А главное – никуда не отпускать!

– А вот и корпус целителей, – улыбнулась госпожа Агриппа.

Я вдруг вспомнила герцогиню Борнмут и ее слова о том, что женщина не может доказать никому, на что она способна.

– Поправьте меня, если я ошибусь, – проговорила я, – но ведь женщин в империи обучают только на дому?