— Вероника, — распорядился его величество, морщась от того зелья, что ему выдали. — Пейте!
— Хотите, чтобы мы страдали за компанию? — укоризненно посмотрела я на него.
— Конечно, — довольно кивнул он мне. — Я же тиран и деспот.
Зажмурилась. Выпила. Если не смотреть на мерзкий внешний вид, то зелье на вкус оказалось не таким уж и ядом…
— Перед сном выпьете еще вот это. — Ирвин с гордостью кивнул на еще одну прозрачную колбочку еще более отвратного вида.
— Слушайте, а почему вы емкости делаете прозрачными? — спросила я. — Ведь было бы гораздо проще, если бы не видно было, что пьешь…
— Никогда об этом не задумывался, — с полнейшим равнодушием к моральным терзаниям пациентов отозвался главный придворный целитель. — Оставляю вам целый кувшинчик с успокоительным. Пейте сами и поите всех подряд.
На этом Ирвин откланялся.
— Что в письме? — тут же повернулась я к Ричарду.
— Вы же несколько часов провели на скале в обнимку с этим письмом.
— Как я буду читать? Оно же вам адресовано, — обиженно посмотрела я на него.
В ответ он протянул мне лист бумаги.
— Читайте.
— А лучше вслух, — распорядился император. — Мне вот тоже интересно, за что я буду молодого человека известной фамилии на рудники отправлять.
— Если он в живых останется, — откликнулся на фразу императора его сын. В его голосе смешались и раздражение, и гнев, и жалость…
— Давайте сюда письмо, — приказал император. — Буду читать.
Я передала ему листок бумаги, Фредерик сначала пробежал его глазами, покачал головой. Потом стал читать.