Пламя над бездной

— Д-да. Это риск. Очень малый риск по сравнению…

Фам не шевельнулся, но что-то в нем, казалось, отдалилось от нее, отвергая поддержку, которую она могла бы предложить.

— Малый риск? Мы не знаем, а ставки очень высоки. Я иду по канату. Если я не задействую сейчас Синюю Раковину, флот Погибели вышибет нас из космоса. Если я дам ему делать слишком многое, если я ему доверюсь, какая-то — часть его может нас предать. А все, что у меня есть, — это богошок и пачка воспоминаний… которые могут оказаться самой большой в космосе подделкой. — Последние слова Равна едва расслышала. Он посмотрел на нее взглядом одновременно и холодным, и страшно затравленным. — Но я буду пользоваться тем, что имею, и собой, кем бы я ни был, Рав. Как-нибудь я собираюсь добраться до мира Стальных Когтей и доставить богошок Старика к тому, что там есть, что бы оно ни было.

Прошло еще три недели, и предсказания Синей Раковины сбылись.

В Среднем Крае «Внеполосный» выглядел вполне здоровым зверем; даже поврежденные гипердвигатели сдавали медленно. Теперь из корабля всюду вылезали программные ошибки. Большей частью они не были связаны с затеями Фама. Финальные испытания в свое время произвести не удалось, а без них никакая придонная автоматики «Внеполосного» не могла считаться надежной. Но ее отказы усугублялись отчаянными «поправками» Фама к системе безопасности.

В библиотеке корабля был исходный код для общей автоматики вблизи Дна. Фам несколько дней приспосабливал его к «Внеполосному». Во время его установки на мостике были все четверо, Синяя Раковина пытался помочь, а Фам подозрительно исследовал каждое его предложение. Через тридцать минут после начала этой работы раздались приглушенные звоны из главного коридора. Равна могла бы и не обратить внимания, но она никогда не слышала на борту корабля ничего подобного.

А Фам и наездники реагировали почти панически: космонавты не любят непонятных ударов ночью. Синяя Раковина бросился к люку и ткнулся в него ветвями вперед.

— Я ничего не вижу, сэр Фам.

А Фам быстро пролистывал диагностические дисплеи — они шли в смешанном формате, перемежаясь с новыми установками.

— Есть тут кое-какие предупреждения, но…

Зеленый Стебель пыталась что-то сказать, но уже вернулся Синяя Раковина и быстро говорил:

— Не верю я этому. Такие вещи должны давать изображения, детальный доклад. Что-то крупно испортилось.

Фам секунду смотрел на него и снова повернулся к диагностике. Прошло пять секунд.

— Ты прав. Статус зациклился на прошлых докладах.

Он стал принимать изображения с камер, установленных внутри корабля. Ответила едва ли половина из них, но то, что они показали…

Водяной резервуар корабля превратился в туманную ледяную пещеру. Это и были удары — тонны воды, вылетавшие в космос. Еще с десяток служб поддержки сошел с ума, и…

…Вооруженный блокпост возле мастерской сработал. Лучевое оружие вело непрерывный огонь на низкой мощности. А диагностика вместо разрушения показывала все ту же янтарную зелень или не показывала ничего. Фам взял изображение камеры из самой мастерской. Там был пожар.

Фам подпрыгнул вверх и отскочил от потолка. Секунду ей казалось, что он сейчас убежит с мостика. Но он привязался и начал мрачно пытаться гасить огонь.

Несколько минут на мостике была почти полная тишина — только Фам ругался сквозь зубы, когда не срабатывала ни одна из очевидных мер.

— Сбои запускают друг друга, — буркнул он пару раз. — Пожарная автоматика отказала, воздух из мастерской не откачивается. Мои лучеметы все вырубили.

Пожар на корабле. Равна видела изображения таких катастроф, но ей они казались невозможными. Как может выжить огонь в сердцевине вакуума вселенной? А в невесомости пламя должно задохнуться в собственном дыму, даже если команда не в состоянии откачать воздух. Камера из мастерской показывала, как это бывает на самом деле. Да, пламя сожрало весь кислород. Некоторые листы пеноматериала обгорели только слегка, защищенные на момент мертвым воздухом. Но огонь расползался, равномерно двигаясь туда, где воздух был еще свежим. Местами тепловые турбуленции обогащали горючую смесь, и уже выгоревшие места вспыхивали снова.

— Вентиляция все еще работает, сэр Фам.

— Я знаю. Не могу ее перекрыть. Похоже, люки приплавились.

— Скорее все же ошибка программная. Попробуйте так…

Эти указания были для Равны бессмыслицей — что-то на языке низкого уровня автоматики.

Но Фам кивнул, и его пальцы заплясали по консоли.

А в мастерской лижущие языки пламени ползли по листам пеноматериала. Теперь они лизали изнутри броню, на которую Фам потратил столько времени. Последняя ревизия была закончена только наполовину. Равна вспомнила, что он приделывал к броне реактивные двигатели… Там же должны быть окислители!

— Фам, броня герметизи…

Огонь был в шестидесяти метрах в сторону кормы и за дюжиной переборок. Взрыв прозвучал как далекий ухающий звук, почти безобидный. Но в объективе камеры броня разлетелась и триумфально полыхнуло пламя.