Пламя над Тереком

Астан спрыгнул первым и осмотрелся. На перроне стояли два моряка — один старшина, другой без знаков отличия. Астан подошел к ним, спросил, не их ли они встречают.

— Так точно! — ответил старшина. Он, видимо, ожидал рапорта. Но его не было, и Астан не знал, как это делается.

Тем временем высадившиеся из вагонов столпились на перроне, держа в руках чемоданы и свертки. Надо было что-то делать, и Астан громко скомандовал:

— В одну шеренгу стройся!

Шеренги не получилось, но какое-то равнение в толпе произошло. Астан обратился к старшине:

— Приехали, товарищ моряк, принимайте нас!

Старшина подошел к ребятам.

— От имени моряков Балтфлота приветствую вас, посланцев Ленинского комсомола, и поздравляю с приездом в город Ленина!

В толпе раздались одинокие возгласы, кто-то захлопал в ладоши, послышалось несмелое «ура». Астан краешком уха услышал слова старшины, обращенные к матросу:

— Дисциплинку-то не иначе как по дороге растеряли…

Моросил дождь. Ребята кое-как построились в нестройную колонну и двинулись за старшиной, идя не в ногу, разговаривая меж собой. Шли по бесконечно длинным улицам большого незнакомого города. Время тянулось медленно, и только под вечер вся группа дотянулась до места.

Широкая, напоминающая спортивный зал казарма, куда ввели добровольцев, была выстроена, видимо, еще при Петре Первом. Посредине длинные столы из грубых досок, вдоль стен — двойные койки, на них неотесанные доски, поверх которых лежали матрацы и подушки.

— Размещайтесь, товарищи, выбирайте себе место по душе и готовьтесь — скоро ужин будет, — с некоторой иронией в голосе сказал старшина и ушел.

Астан и его товарищи по училищу Жора Соколов и Миша Лапицкий устроились рядом.

— Надо держаться вместе, так надежнее, — сказал Жора.

— Если мы здесь не будем дружны, тогда мы годимся разве что собакам на закуску, — с едкой усмешкой заметил Лапицкий.

— Да, тут нам и «Цусима» и «Капитальный ремонт».

— Сосунки мы, салаги. Пропустят через сито — тогда моряки.

Долго Астан не мог заснуть. Вспомнил родную Осетию, Москву, горную академию, в которой уже целый год проучился. Он был принят туда без экзаменов, в числе отлично закончивших рабфак.

Пока Астан учился в Дзауджикау, потом в Ростове и Москве на рабфаке имени Артема, семья Кесаевых увеличилась. Теперь у него были три брата и три сестры. Мать и отец работали в колхозе.

Летние каникулы Астан всегда проводил в горах Дигории. Последние каникулы он провел там же, но уже не в гостях, а на летней практике: собирал коллекцию горных пород. Вернулся в академию с полной сумкой разных камней, содержавших примеси цветных металлов. Он уже готовился к лабораторным исследованиям, мечтал об открытиях.

Но тут Астана вызвали в Московский обком комсомола.

— Товарищ Кесаев, — сказал ему секретарь обкома комсомола, — как ты смотришь на то, чтобы пойти служить в Военно-Морской Флот?

— Я готов выполнить любое задание комсомола! — ответил Кесаев.

— Отлично! Мы посылаем во флот наших лучших товарищей. Конечно, предстоит еще пройти строгую медицинскую комиссию, но будем надеяться, что здоровье тебя не подведет… Если комиссия забракует, ты не волнуйся— место в академии за тобой сохраняется, — закончил разговор секретарь.

Кесаев вспомнил «дядю Володю», и на душе у него стало веселее. «Будете призываться, проситесь во флот, может, и встретимся». Так он сказал когда-то давным-давно в Дзауджикау. «Вот бы встретить его здесь», — подумал Астан.

Рано утром всех подняли по команде. Позавтракали, построились в ряды и отправились на медкомиссию. В Высшее военно-морское училище отбирали безукоризненно здоровых. Кого после осмотра отправляли к парикмахеру, тот уже знал — принят!

Астан, Жора и Миша расстались у парикмахера со своими буйными шевелюрами. Потом их отвезли в Петергоф — самое красивое место под Ленинградом. Там начались военные учения: рытье окопов, стрельба, маршировка, изучение корабельных уставов.

Через три месяца они уже щеголяли в курсантской форме: черный бушлат, черная с муаровой лентой бескозырка и черные брюки клеш. Им разрешалось носить знаки отличия курсантов Военно-морского училища, отпустить волосы. Кесаев был назначен старшиной класса.

«Теперь бы выйти в город, пофорсить, пройтись по Невскому проспекту», — мечтательно говорили между собою курсанты.

Вскоре, однако, ребята убедились, что не форма делает настоящего моряка. Познать тайны моря, овладеть военной техникой, искусством вождения корабля — как это нелегко! Программы подготовки офицера-моряка оказались трудными и сложными. Высшая математика, физика, сложная техника, изучение истории русского флота, а также флотов других государств — все это настолько увлекло и захватило курсантов, что им было не до прогулок по Невскому.

От напряженнейшей учебы курсанты уставали. Счастьем были выходы в море на шлюпках и под парусами на яхтах.

Однажды после утомительной лекции Астан с трудом дождался перерыва. У него разболелась голова, и он решил сбегать в медпункт, с тем чтобы успеть вернуться к следующей лекции.