Пламя незабываемой встречи

Сейчас Дульси придумала все это только для того, чтобы «прикрыть» Рафа. О, бесспорно, это было весело, играть роль, убеждать в чем-то людей, которые не верили, но с улыбкой кивали. Все эти люди знали, что они видели… В отличие от друзей Чарли они сделали правильные выводы. И все же какое восхитительное чувство — немного подурачиться!

Адреналин уже спадал, и чувство вины давало о себе знать. То, что они делали, было неправильно, не само действие, а место, время. Дульси огляделась — вокруг никого, только ряд свободных скамеек, мягкий свет, льющийся между узловатыми наклонными колоннами. Она ощутила облегчение. Раф тоже не казался напряженным, как пять минут назад. Но на всякий случай, если он думает, что ложь для нее обычное дело, она должна объяснить.

— Раф, чтоб ты знал, я ненавижу ложь. Я просто иронизировала.

— Я знаю.

В его глазах был намек на улыбку, но только намек. Дульси подавила вздох. Они так хорошо гуляли, болтали обо всем на свете. Он рассказывал ей о творчестве Гауди. Она успела задать несколько вопросов о его семье. Разговорить Рафаэля было непросто — он очень неохотно рассказывал о своих родственниках.

Дульси удалось узнать, что его мать — наполовину бразильянка и что он бегло говорит по-португальски. А потом они начали целоваться, да так пылко, что едва не устроили «пожар» в гипостильном зале.

Пожалуй, следует продолжить этот разговор.

Дульси перевела дыхание, придав своему голосу дразнящие нотки:

— Знаешь, ты действительно мог бы стать мануальным терапевтом…

Раф вскинул брови:

— Благодаря моему архитектурному опыту?

Она хмыкнула:

— Вероятно.

Его губы дрогнули, и внезапно она не смогла сдержать улыбку.

— Нет, я имела в виду, что ты выглядишь соответствующе, и, надо сказать, имя «Джаспер Джулио» тебе очень идет. Тебе можно полностью доверять.

— Я никогда никого не обманывал, и вот теперь у одной дамы из Манчестера есть мой выдуманный номер. — Рафаэль внезапно остановился и, схватив ее за руки, притянул к себе. — Ты невероятная! — Но вдруг его лицо омрачилось. — О, я чувствую себя ужасно, мне не следовало ставить тебя в такое положение. Это было очень глупо. Неправильно! Мне так жаль, Дульси!

— Это не твоя вина. — Она высвободила руки и положила ему на плечи. — Я тоже виновата.

— Но я… Мне не следовало…

— Ты хочешь сказать — «мы».

Рафаэль плотно сжал губы, а потом улыбнулся и кивнул.

— Хорошо, если ты настаиваешь — мы. Но я все равно чувствую себя неловко.

— Перестань, Раф! Я хотела, чтобы ты меня поцеловал. Я хочу…

Дульси замешкалась. Как объяснить, как облечь в слова этот клокочущий водоворот желания внутри ее? Она перевела дыхание и провела ладонями по его плечам.

— Правда в том, что я хочу целовать тебя все время. — Она провела руками по его затылку, зарываясь пальцами в волосы. — Я хочу прикоснуться к тебе, попробовать тебя на вкус. Я хочу узнать тебя всего…

Рафаэль попытался что-то сказать, но она не хотела его слушать. Не сейчас, когда ей хотелось сказать ему все.

— И я знаю, что мы только что встретились, что мы здесь всего на несколько дней, но дело в том, — ее голос дрожал, — я ничего не могу поделать с тем, что чувствую, когда я с тобой. Я не могу не хотеть того, чего я хочу, и я не знаю, что это значит, или к чему это может привести, или даже хочешь ли ты, чтобы это куда-то привело, но прямо сейчас меня волнует только настоящее.

Дульси с трудом сглотнула. Неужели она действительно снова делает это? Предлагает себя мужчине, не прося ничего взамен?

Рафаэль не сводил с нее глаз. У Дульси перехватило дыхание, чувства не поддавались описанию, а мысли путались. Внезапно в ее голове прояснилось, она поняла…

«Я влюбилась!»

Разумеется, любовь была причиной всего… Ее смелое поведение, импульсивные поступки. Она влюбилась. По уши. С самой первой встречи.

Ее сердце затрепетало. Но что сказать? Что сделать? Любовь с первого взгляда — это ведь сказка, едва ли правдоподобная, не так ли?

О, если бы Раф позволил ей показать, что она чувствует! Тогда бы он все понял и поверил. И возможно, он бы тоже проявил свои чувства.

Или нет.

О боже! Что, если она толкает себя к новой душевной боли и разочарованию? Но как повернуть назад, когда желание горит внутри ее сильным, ярким пламенем? Она хотела его больше, чем когда-либо, больше всего на свете. Конечно, Раф мог это видеть. Конечно, теперь, после того, что только что произошло в Зале ста колонн, после того, что она только что сказала ему, он снова пригласит ее на яхту.

Надо. Только. Подтолкнуть.

— Раф… — она облизнула пересохшие губы, сердце бешено колотилось, — ты понимаешь, о чем я говорю?

Долгую секунду он не сводил с нее глаз, затем кивнул:

— Да. Ты даешь мне свободу действий. И не думаешь о последствиях.

Но он должен. Из-за этого сбивающего с толку огонька в ее глазах, проникающего прямо внутрь, заставляющего его сердце трепетать.