Пламя пяти сердец

Заметив у дома неподалеку копошащуюся на земле тень, Шербера сначала не поняла, что именно она видит. Ей показалось, что это какое-то животное, большая собака или лошадь, упало и не может подняться на ноги и хрипит и сопит, совсем, как задыхающийся от раны в груди человек.

Через пару шагов она увидела, что это мужчина, лежащий на женщине и пытающийся стянуть с нее сараби, одновременно свободной рукой закрывая ей рот. Еще через пару шагов она увидела, что женщина под ним отчаянно сопротивляется и хрипит. Она уже хотела отвернуться — еще одна женщина-темволд, еще один воин, еще одно насилие, которого не избежать, — когда Шеле вдруг выглянула из-за тучи на мгновение, и Шербера увидела два обращенных друг к другу искаженных лица.

Мужчиной был Хесотзан. Женщиной — желтоглазая Дшееш.

Она не имела права вмешиваться и сейчас, но ноги словно сами принесли ее к ним, и слова сорвались с губ, прежде чем Шербера успела опомниться:

— Ублюдок! Отпусти ее!

— Уйди отсюда, — зарычал Хесотзан, прижимая ладонь к лицу вырывающейся женщины, но Шербера со всей силы пнула его в бок, и рычание сменилось шипением боли. — Ах ты маленькая тварь!

Он мгновенно забыл обо всем и вскочил на ноги, оказываясь лицом к лицу с акрай, которая его ударила и оскорбила, и пусть у Шерберы не было оружия, кроме священного кинжала, но у нее были ноги и руки, и колено, которое безошибочно нашло мягкий пах.

Удар.

Хесотзан согнулся, хватая ртом воздух, но праздновать победу было рано. Шербера упустила момент — рука воина взметнулась, сжимаясь в кулак, и от удара в лицо из глаз брызнули искры, а из носа — кровь.

Боль ослепила ее. Краем глаза Шербера успела заметить, как пришедшая в себя Дшееш поспешно отползает прочь, а потом Хесотзан потянул ее к себе, выплевывая яростные ругательства и не менее яростно тряся.

— Девка! — Ее голова моталась, в ушах звенело все сильнее, ноги подкашивались. — Как ты посмела! Как ты посмела тронуть меня?!

Ни о чем не думая, Шербера со всей силы ударила Хесотзана ладонями по ушам. Он вскрикнул, рука разжалась, и она отпрыгнула назад, зная, что бежать бесполезно — он догонит ее в два счета, и если она окажется на земле, под ним, в темноте у дома....

Взмах кулаком — но на этот раз Шербера увернулась. Еще взмах — и Хесотзан потянулся за висящим на бедре кинжалом... но ее кинжал акрай тоже легко и быстро взлетел вверх и уперся в ямку на шее воина, стоило ему сделать к ней шаг.

На одно мгновение они оба застыли, тяжело дыша и глядя друг другу в глаза.

В следующее — ее оторвала от земли и отбросила назад неведомая сила.

Задыхаясь — приземление выбило воздух у нее из груди, — и одновременно пытаясь собрать в горсть мокрой глины, чтобы бросить новому противнику в глаза, Шербера вскинула взгляд.

— Прэйир!

Да, это был он, и он заслонил ее собой, закрыв от воина, которого она готова была разорвать на части. Хесотзан зарычал, когда перед ним словно выросла скала, но в его рычании не было страха — только ярость и бешенство, только желание отомстить за причиненное унижение и боль.

— Твоя акрай пыталась меня убить!

— Я разберусь с ней, — Прэйир цедил слова сквозь зубы. — Убирайся!

— Он пытался изнасиловать Дшееш! — выкрикнула Шербера гнусаво, пытаясь подняться на ноги и зажимая рукой нос, из которого ручьем текла кровь.

Прэйир обернулся:

— Кто эта Дшееш?

И Шербера только сейчас поняла, что желтоглазой женщины простыл и след, и у стены дома остались только они.

— Это лекарка из народа Иссу, она...

Но он уже отвернулся от нее так, словно она ничего не говорила, и под его взглядом Хесотзан неторопливо убрал кинжал в ножны на бедре и приосанился.

— Значит, змеедевка, — в голосе Прэйира звучало нескрываемое презрение. — Твоя новая подруга, славный воин?

— Постельные девки не делятся на своих и чужих, — Хесотзан усмехнулся прямо ему в лицо. — Сегодня твоя, завтра моя, и моя сегодня немного поупрямилась, прежде чем раздвинуть ноги, так что пришлось ее присмирить.

— Но она не постельная девка! — Шербера встала рядом с Прэйиром, ее руки, лицо и рубица спереди были в крови, а голова казалась наковальней, по которой ударили молотом, но она не собиралась молчать. — Она — лекарка, и я скажу фрейле о том, что случилось! Тебе не поздоровится, клянусь Инифри!

— Акрай, — предупреждающе зарычал Прэйир.

— А она становится опасной. — Голос Хесотзана звучал сладко, чистый мед, но глаза выдавали угрозу. — Возможно, это из-за того, что ты учишь ее сражаться, как воина, твоя акрай и возомнила себя воином. Но я бы напомнил ей, где ее место.

— Мы все помним, — проговорил Прэйир сквозь зубы, и Шербера поняла, что укол попал в цель, — где ее место.

А потом он просто схватил ее и прижал к себе, и заставил стоять на месте, пока Хесотзан не исчез за поворотом улицы, и только потом отпустил, хоть и тут уже вцепился в плечо, чтобы она не сбежала.

— Ты соображаешь, что делаешь, Шербера?

В его устах ее имя звучало как проклятие, глаза даже в темноте метали молнии.

— Ты попыталась убить воина. Ты напала на него с оружием в руках. Я учу тебя сражаться для того, чтобы ты нападала на своих?