Пламя пяти сердец

Тэррик отрядил часть воинов на берег реки, чтобы быть постоянно настороже. Оргосард менялся, и пусть мерзкие твари жрали в этой прозрачной воде только друг друга, он не хотел упустить мига, когда что-то этакое полезет из воды на берег.

Прэйир две луны почти не снимал руки с рукоятки меча.

Все Цветение Оргосард, как положено, давал городу черепах, водорость, рыпь и рыбу, но с началом холодов вода снова стала мутнеть и наполнилась жизнью. Теперь она возвращалась в родной Океан.

Только колодцы, вырытые по всему городу и исправно снабжающие его водой, оставались чистыми. Фрейле знали толк в том, что делали.

Так было всегда.

Оргосард наполнился невиданной им гадостью и на следующую Жизнь, но теперь они уже были готовы. И когда какие-то зубастые твари с кучей лап все-таки попытались вылезти на берег, чтобы обсушиться и отложить яйца, они им это позволили... А потом убили и столкнули тела в воду, и она забурлила и окрасилась кровью, когда идущие следом пожрали тех, кому не повезло.

Шербера и Тэррик направились к высокой раскидистой берзе, чья тень давала прохладу в жару, а орехи, наполненные сладкой водой и желтой вкусной мякотью, утоляли сразу и жажду, и голод, и успели застать момент, когда один из близких правителя города снимал с нижней ветки крайне довольного собой ребенка.

— Мама, я был на дереве! — закричал он, чуть заметно искажая слова, как искажал их Тэррик, и все же произнося их необыкновенно четко для ребенка его возраста. — Отец, ты бы видел, как высоко я залез!

Но все удовольствие мигом слетело с его лица, когда он увидел выражение их глаз.

— Отец...

— Сын, — сказал Тэррик. — Ты в который раз заставляешь волноваться меня и свою мать. А ей сейчас, когда она ждет появления на свет твоего нового брата или сестры, нельзя волноваться.

Шербера моментально потеряла всякое желание наказывать Элдрика сразу же, как увидела его на земле, целым и невредимым, но ее муж и правитель был прав. Если крошка Мариам, которая подвижностью явно пошла в своего старшего братца, начнет интересоваться, куда это он постоянно сбегает и прячется, они совсем потеряют покой. И лазать по деревьям?.. Сердце Шерберы сжалось от мысли о том, что было бы, если бы мальчик сорвался.

— Твой отец и я считаем, что ты должен быть наказан, — сказала она твердо и протянула сыну руку. — Идем.

Он ухватился за нее, пытаясь снизу вверх заглянуть ей в лицо, но Шербера не позволила и, выпрямившись, повела дитя за собой.

— Проведешь весь день в пустой комнате.

— Нет! — тут же заныл ребенок.

— И никаких поездок на лошади еще два дня.

— Мама!

— И пока я заберу у тебя меч, который дал тебе Прэйир. Как видно, ты еще слишком мал для такой ответственности.

— Я не мал! — Элдрик захныкал. — Я не мал!

Они завели его в комнату, закрыли дверь и повернулись друг к другу с одинаковым выражением жалости и любви на лице.

— Никогда не думала, что это будет так тяжело, — вздохнула Шербера.

Тэррик привлек ее к себе и поцеловал в лоб, ласково проведя рукой по животу.

— Потом он поймет. А теперь иди и отдохни. Я приведу к тебе детей чуть позже.

Но она все равно сначала заглянула в детскую. Мариам так увлеченно наблюдала за лошадью, которую выкладывал на полу из камешков Тэрлион, что даже засунула палец в рот. Ее огромные серые глаза обратились на мать всего на мгновение, а потом вернулись к камням, но Лион уже бросил все и, немного неуклюже поднявшись, поспешил к Шербере.

— Сын. — Шербера наклонилась к нему, и мальчик обнял ее за шею, когда он поцеловала его в щеку, но тут же отпустил и вернулся к сестре. — Что это ты тут выкладываешь? Что это такое?

— Конь! — заявила Мариам, ткнув пальцем в камешки.

— Лошадь, — поправил Тэрлион, снова деловито усаживаясь на пол и принимаясь выкладывать лошади ноги.

— Конь. Конь, конь, конь! — настаивала Мариам.

Шербера потрепала дочь по золотоволосой макушке и улыбнулась. Какая-то часть ее все еще удивлялась тому, как легко она свыклась с ролью жены и матери, и как легко приняли мужчины — не только ее, а мужчины всего города — это право женщин-акраяр заводить нескольких мужей, любить их, рожать им детей...

Но, наверное, рассуждала Шербера, случилось то же, что случилось, когда началась война. В тот раз Инифри дала им свой закон и сделала ее волю их волей. В этот раз закон установил Тэррик, но раз он работал и раз за все это время ни одна из женщин и ни один из мужчин, выбравших в жены акрай, не пожаловались и не пожелали разорвать данные Инифри клятвы, значит, богиня его одобрила и приняла.

Пусть даже это означало, что она, женщина, является сердцем семьи и объединяет вокруг себя мужчин, а не наоборот.

Но война научила их верить женщинам, вокруг которых они объединялись. Женщинам, которые стали сердцем их миров и хранили пламя, как раньше хранили магию.

Теперь их пламенем была любовь.

ЭПИЛОГ. ЕЩЕ НЕМНОГО ВРЕМЕНИ СПУСТЯ