Пламя пышет

Шумный смех, опьяняющий и ласковый,
Разбросанные конфетти, окурки, цветы,
Беспорядок, крик, пристав участковый.
Мундиры, офицеры, белые кресты.

Звуки музыки далекие, неясные.
Пыльная аллея. Разноцветы-флажки.
Всплеск волн. Катанья ежечасные.
Тихий говор грязноватой реки.

В толпе нарядной и нищенской,
Где смешался с лохмотьями шелк,
Вдруг запахло ладаном кладбищенским
И запрыгал игрушечный волк.

И над всей суматохой необыденной
Купол голубой и прозрачный
И луна – мир, морозом выеденный –
Освещает мир невзрачный.

«Мне нравится моя новая прическа…»

Мне нравится моя новая прическа.
Я сижу перед зеркалом. Вспоминаю Вас.
На туалете лежит свеча из воска
И брильянтин блестящий, как алмаз.

Летожар. Окно полураскрыто.
Опущены шторы. Помятый журнал.
Газета: Балканы. Новая миссия графа Витте.
Всё по-старому. В зеркале мой овал.

Правда, пробор лучше, чем старая прическа.
Где Вы теперь. Я помню Вас.
Во мне теперь немного более светского лоска
И меньше искренности в движении глаз.

«В этой толпе, в этом шумящем водопаде…»

В этой толпе, в этом шумящем водопаде
Мне легче забываться и молчать.
Мое сердце в предвесенней прохладе
И на нем горящая печать.

Вот приближенье чье-то и вздохи.
Может быть я снова – другой.
На открытой сцене визжат скоморохи
И гимнасты дрыгают ногой.

Подхожу к зеленому столику. Покупаю карту.
Что, не выиграл ли № 3?
Может быть станет мне легче, если отдамся азарту
И позеленевшим поброжу до зари.

Движенье, приближенье чье-то и песни
И призывная музыка, как река.
Закрываю глаза, но мне кажется, что стала известней
Всем прогуливающимся моя тоска.

«Что может быть лучше крика грубого…»

Что может быть лучше крика грубого,
И взмаха плетки, и вздоха стен?
Поцелуй – укус в губы,
Мимолетный, перелетный плен.

Что лучше слез преждевременных,
Падающих с синих ресниц,
И слов жалких, бесплеменных
Двух противоположных лиц?

Вот еще и еще до беспамятства.
А кругом тишина.
Может быть, как в поэме, явится
Всегдашняя Луна.

Я, закрыв лицо пальцами,
Плачу. Хочу,
Чтобы оба мы были скитальцами,
Оба служили лучу.

«Есть прелесть в этих долгих ожиданьях…»