Пламя Сердца Земли

Если таран пробьет стену, которую вообще-то мог расковырять голыми руками и Граненыч, будь у него достаточно времени и желания, штурма не миновать. И удастся ли его отбить на этот раз, когда в стене будет зиять брешь шириной с главную улицу города – еще вопрос. Это понимал и весь гарнизон стены, и прибывший несколько минут назад резерв главнокомандующего, и главком.

Не ускользнул сей вопиющий факт и от его заместителя по вопросам волшебства. А мысль о том, что способ отличить одну стихию от другой так и оставался тайною за семью геологическими слоями, лишала его сна и покоя не первый день.

Дрожащими руками специалист по волшебным наукам развязал заветный мешочек и умоляюще уставился на свое разноцветное сокровище, точно надеялся, что, проникнувшись серьезностью обстановки, камни сжалятся и раскроют ему свои тайны. Но они лишь поблескивали разноцветными боками в свете неяркого октябрьского дня – и молчали, как камни.

Серый камень, красный в синюю точку, зеленый с тонкими розовыми прожилками, желтый в оранжевую конопушку, белый с одиноким бежевым кольцом вокруг экватора, лиловый с персиковыми звездочками и переливающийся сине-золотой…

Какой из них что?.. Что делать?! Если брошенный камень окажется бесполезным, проклятая машина разнесет здесь всё в пыль! А если я потрачу их все и остановлю эту, то где гарантия, что у Костея нет еще одной такой же или еще чего похуже, и что тогда?..

Он прав – я действительно не способный ни к чему болван и невежественный деревенщина…

Вот если бы у меня было еще одно землетрясение… Или хотя бы список…

«Или черепаха развернулась и ушла бы провалиться в ближайшую реку», – отчаянно-издевательски продолжил он логический ряд, невольно хмыкнул, вызывая ответные улыбки на окаменевших от напряжения и тревоги лицах окружающих, и это неожиданно привело его во вменяемое состояние.

Стараясь не обращать внимания на ставшие почти осязаемыми направленные на него взгляды лукоморцев, он стал поспешно перебирать в уме свойства камней и возможные последствия их применения.

Пожар.

Треклятый ящик не горит, в него уже попал не один десяток стрел с пылающей паклей…

Атака шершней.

Хм.

Град.

Комментарии излишни.

Дождь.

Ну, размоет всё. Ну, засядет. Так ведь высушат, вытащат и пойдет дальше.

Торнадо.

Хм-хм-хм-м-м…

Цунами.

М-да-а-а… Попадись ему сейчас смерч или волна-убийца, было бы просто замечательно. Этой бандуре наверняка будет не выстоять, управляй ей хоть все шарлатаны из дедулиного войска…

– Агафон?.. – прервало его размышления прикосновение к плечу. – Ты что-нибудь придумал? Она уже в сорока метрах.

Ждать было больше нечего.

– Да, конечно, – храбро и фальшиво улыбнулся чародей, запустил руку в мешок и пальцы его сомкнулись на желтом в неровную оранжевую точку.

– Вседержитель, если ты меня слушаешь, пусть это будет или цунами, или торнадо, пожалуйста, – прошептал короткую молитву похолодевший и без ледяного северного ветра волшебник, размахнулся и швырнул камень, надеясь приложить им прямо в лоб надвигающегося монстра.

Но, по-видимому, в ВыШиМыШи следовало бы ввести новый курс – метание артефактов на дальность и в цель, потому что камень, не долетев до черепахи метров двадцать, упал и закатился между фашин ближе к левому боку боевой громадины.

Над местом падения камня взорвалось желтое с оранжевыми искрами облако. Сверкнула золотая вспышка, грохнул раскат грома…

Как оказалось, Всевышний в этот самый момент отвлекся на что-то более интересное или насущное, или решил не потакать искателям легких путей, и молитва Агафона пропала втуне.

С неба хлынул дождь.

До покрасневшего, как июльский помидор, специалиста по волшебным наукам со всех сторон донеслись нервные смешки, переходящие в истеричное ржание.

– Да, дождя нам надо бы сейчас…

– Давненько у нас дождика не было…

– Все засохло, пылища, духотища…

– Пусть покапает, пусть…

– Расти, черепаха, большая…

Но очередной маловерный насмешник над магией камней не успел договорить: первые капли, выпавшие из канареечного облака, оказались всего лишь разминкой.

Веселую тучку вдруг прорвало, словно вспороли бездонный бурдюк с водой, и на не прекращающую свои отважные попытки преодолеть пологий склон и плохо заваленные ямы черепаху обрушился не ливень – сплошные потоки воды. Они с ревом низвергались из эфемерной с виду тучки, приколачивая махину к вмиг раскисшей земле, сдирая с нее мешки и осыпая песком и землей невидимые под свирепыми струями крутые бока.

Земля держалась еще несколько минут, но в конце концов решив, наверное, что не стоит оно того, сначала медленно, почти незаметно для глаза, а потом с каждой минутой всё ускоряясь и ускоряясь, потекла с бурлящим, бушующим мутным потоком из-под левого бока моментально растерявшей всю свою воинственность пирамиды, заодно смывая и унося в далекий лес все, что оказывалось у нее на пути: зверолюдей, палатки, запасы, возы, оружие…

Черепаха, яростно заскрипев, накренилась, грозный таран покачнулся на своих цепях и мягко уперся в левый косяк проема. Катки с правой стороны отделились и зависли метрах в трех от взбунтовавшейся поверхности.