Пламя Сердца Земли

– А сейчас они хорошо если к утру заснут, – ворчливо пробормотал голос деда откуда-то справа. – Такое представление ты тут закатил, милок, что от соседних ворот из лазарета все раненые сбежали, не то что у меня… Думали, режу я тут кого…

– Правда? – Пашка почувствовал, что щеки его заливает багровый румянец.

– Да шутю я, шутю, – усмехнулся дед. – Но от наших ворот часовые прибегали – это правда.

– Что, кричал громко? – едва слышно пробормотал охотник.

– Нет, справиться о самочувствии, – успокоил его быстро, хоть и не совсем правдиво, старый знахарь. – Ну мы им сказали, что самочувствие пока прощупывается, они велели тебе долго не хворать и на посты разошлись. Так что наказ надо выполнять. Кончай бредить и докладай, чего видал, чего слыхал. Ведь не просто же так ты…

Перед мысленным взором стрелка снова вспыхнула ночная картина, увиденная им в шатре, и его стошнило.

Как ни странно, после этого Пашке полегчало, словно дурные чары вывернуло из него, и он, отхлебнув водички из кувшина, откашлялся и тихим, но твердым голосом сказал:

– Я готов.

– А вот и мы!..

Дверь распахнулась, и в лазарет вошли двое незнакомцев.

– А ты, стало быть, и есть тот знаменитый стрелок Павел Дно, которого все костеевцы боятся? – сурово сдвинув брови, полюбопытствовал тот, что постарше, вместо приветствия.

– Так уж и боятся… – польщенно-смущенно ухмыльнулся Пашка.

– А то как же, – выразительно пожал тощими плечами незнакомец. – Конечно, боятся. Они, наверное, каждую ночь, как кого в караул провожают или на задание, вместо «Ни пуха, ни пера» говорят «Ни Дна тебе, ни Покрышкиной».

И он подмигнул заалевшей в тон Пашкиному румянцу тетке Марфе.

Охотник заулыбался, и с сердца отвалился еще один кусочек льда.

– А я про вас тоже слышал, – лукаво прищурившись, заявил гостям Пашка. – Вы – светлый князь Митрофан Гаврилыч Грановитый, а вы – его заместитель по вопросам волшебства Агафоник Великий.

– Ишь ты, какой сметливый, – наисерьезнейшим образом восхитился светлый князь. – Ну, как ты узнал – спрашивать не стану, это твой охотничий секрет, наверно?

– Ага, – солидно кивнул Пашка и еще раз обвел глазами собравшихся вокруг одра болезни. – Можно рассказывать или его величество еще подойдут?

– Хотели оне подойти, конечно, – сосредоточенно кивнул Митроха, – да только государственные дела отвлекли его маленько. К его агромаднейшему сожалению. Так что рассказывай нам, а мы уж ему самолично из слова в слово изложим, ни буквы не переврем, будь спокоен.

– А-а… ну ладно… – и впрямь успокоился стрелок. – А то я при царе-то батюшке говорить бы и не посмел – сам царь ведь, всё-таки… Смутительно как-то… Не каждый день приходится вот так-то по-простому с царями разговаривать…

– Ну вот и славно, – украдкой, прикрыв лицо рукавом, ухмыльнулся Граненыч. – Давай, излагай, орел, где летал, чего видал…

После рассказа Пашки настала очередь короткой истории Марфы, обеспокоившей высоких гостей и деда Зимаря.

– Это у него машина осадная новая, к гадалке не ходи, – нахмурился дед и ударил кулаком об ладонь. – Вот соберет ее, попрет она на стены наши песочные, и пойдут от них клочки по заулочкам, да кусочки по лесочкам… Железная ведь, говоришь, милая? – повернулся он к ведьме.

Та кивнула.

– Вот видишь… и не подожжешь ее, и топором не разделаешь…

Агафон и Митроха удрученно переглянулись.

Единственное, чего им не хватало в конце третьего дня осады для полного счастья – невидимой громадной железной боевой машины, готовой незаметно подойти и развалить то, что на четырех очень хорошо известных как им, так и Костею участках проходило под издевательским названием «стена».

Проклятый Букаха… Вот и доверяй после этого предателям…

– Ну ладно, спасибо вам за ценные сведения, – поднялся с соседнего с Пашкиным лежака Граненыч и поклонился Марфе.

Стрелку он пожал руку.

Специалист по волшебным наукам рассеянно проделал то же самое, только наоборот, и они уже собрались уходить, как дед Зимарь снова ударил кулаком в ладошку, крякнул, словно решился на что-то, и преградил им путь.

– А послушайте-ка вы меня, старика, ребята… Все говорят, что я на этого Костея похож, как кот на кошку. Так?

Агафон нервно покосился на старого друга в новом, безволосом образе, и молча кивнул.

– Похожи, дедушка, страсть как похожи! – пылко поддержал и деда и мага Пашка. – Я вас как увидел, как очнулся-то, так чуть ума не решился – думал, это он!.. За мной пришел, думал… И глаз у него страшный… и пальцы были в крови… и… и…

– Не отдадим мы тебя ему, голубь, даже и не надейся, – похлопала его по плечу и приобняла Марфа, и мальчик расслабился.

– А я и не боюсь ничего, – выпятил нижнюю губу и снисходительно хмыкнул он, но вывернуться из объятий толстушки попытки не сделал.

– Ну так вот, – заговорщицки прищурился старик в неярком свете коптилки и обвел умным взглядом командующего обороной Лукоморска и его зама. – Мне тут одна мысль в голову пришла, как свечка вспыхнула, как нам на этом нашем сходстве сыграть, и машине новой до нас добраться не дать.

– И как?..

– А вот садитесь-ка рядком, да послушайте ладком…