Пламя Силаны

— Мы с вами уже это обсуждали. Да, знаю. И не сомневайтесь, наши шансы намного выше, чем вам кажется, — он подался вперед, сцепил пальцы в замок. — Теперь осталось дождаться суда. Там все решится.

Рейз сделал глубокий вдох, выдохнул и сказал:

— Ненавижу ждать. Готов поспорить, эти несколько дней будут бесконечными.

***

Рейз довольно быстро понял, что ошибся — дни не казались ему бесконечными, наоборот. Внезапно как-то все его свободное время просто исчезло. Он или тренировался с пацаном, который озверел настолько, что требовал себе каждое свободное мгновение, или разговаривал с Силаной. Видимо, она все же каким-то чудом вправила Калебу мозги, или тот сам понял, что пытаться их разлучить бесполезно, потому что Калеб злился, по-прежнему ходил мрачный, но хотя бы не лез.

Несколько раз приезжала Джанна, и Рейз как мог старался показать ей, что ни капли не волнуется, что это все ерунда. Просто чтобы она не волновалась. Джанна всякий раз казалась ему немного усталой, но довольной. Рассказывала о доме Каро, о новой одежде, о погоде. И никогда о самом Каро.

Рейз каждый раз замечал у нее следы чернил на пальцах, но не спрашивал.

Ну, и сам Каро постоянно маячил рядом. Как у него только время находилось.

Когда Рейз его об этом спросил, Каро только усмехнулся и ответил: «О, это довольно легко. Я просто не сплю».

Из-за бесконечных тренировок с пацаном, к вечеру Рейз обычно выматывался так, что даже говорить толком сил не хватало, и спал он без сновидений.

Рейз как-то спросил Лиама, с чего тот вдруг стал тренироваться так фанатично, и пацан ответил «у меня чутье, папаша. А мое чутье никогда не ошибается».

Рейз ему, конечно, не поверил, но и спорить не стал. Ему и самому хотелось почему-то прийти на суд… ну, сильным, да. Хотя никакого значения на суде его сила не имела. Просто дарила ощущение уверенности, собранности. Помогала справиться с нервозностью и страхом.

А вечером накануне суда пацан объявил перерыв и даже сам приготовил пожрать. Рейз снова почувствовал себя смертником.

А потом Калеб позвал его в свой кабинет поговорить. Раньше они без Силаны вдвоем особо не оставались, и Рейз непроизвольно напрягался — пытался прикинуть, дойдет ли до драки.

— Садись, — Калеб кивком указал ему на кресло напротив. То самое, в котором Рейз сидел когда впервые приехал в этот дом. И Калеб пытался уговорить его намеренно проиграть на Арене.

Рейз не стал выделываться, сел молча.

Калеб помедлил, потом потянулся в стол, достал бутылку и пару стаканов, налил совсем немного, на два пальца и подтолкнул один из стаканов Рейзу. Рейз обычно не пил, накануне важных событий так вообще никогда — важные события в его жизни как правило означали поединки, и они требовали от Рейза быть на пике формы.

А ведь он и суд завтрашний воспринимал так же. Как грядущий бой, сложный и опасный.

Калеб заметил взгляд Рейза, спросил прямо:

— Не хочешь?

— Пару глотков сделаю, — Рейз пожал плечами, пододвинул к себе стакан и пригубил символически.

Калеб опрокинул содержимое собственного стакана залпом, поморщился и шумно выдохнул.

— Силане это вряд ли понравится, — предупредил Рейз. — В смысле, если ты напьешься.

— Даже не собирался, — Калеб криво усмехнулся. — Но и трезвым сейчас быть не хочу. И тебе не советую.

Рейз не стал ни соглашаться, ни спорить, просто сделал еще один крохотный глоток. Подождал, не собираясь начинать разговор первым.

— Ты мне не нравишься, — наконец, признал Калеб. — Я считаю, Силана могла бы найти себе кого-то лучше, и что заслуживает она большего.

Рейз хмыкнул:

— Да, я в курсе. А еще я был рядом и пытался помочь ей, когда ты ее травил.

— Да, — Калеб не стал спорить. — Это моя вина. Меня не было рядом, и она доверилась тебе. Привязалась. Теперь уже поздно ее переубеждать.

— Ну, ты пытался, — Рейза это до сих пор бесило. Что Калеб лез в их с Силаной отношения.

— И проиграл, — Калеб хмыкнул. — Да, я готов признать очевидное.

Потом он помолчал еще, покачивая в руке пустой стакан и добавил:

— Силана… она может казаться мягкой, нерешительной, но если вобьет себе что-то в голову, будет идти до последнего. Знаешь, когда она впервые захотела стать жрицей, мама была против. Это было немногим позже смерти отца и мама… она просто хотела, чтобы мы все время были рядом, — Калеб усмехнулся, поднял взгляд на Рейза и добавил. — Видел бы ты эти споры.

Рейз поспешно сделал еще один глоток, спиртное обожгло горло, и он едва не закашлялся:

— С чего вдруг такая откровенность?

— У Силаны бывает такое выражение лица, когда я просто смотрю и понимаю, что она уперлась и вот-вот сделает какую-нибудь феерическую глупость. И всегда, когда мы с ней говорили про твой суд, про то, что тебя могут приговорить, у нее было это самое выражение лица. Я думаю, если тебя осудят, Силана попытается тебя спасти. Она использует пламя, лишь бы ты мог сбежать, и сломает себе жизнь.

Рейз не думал об этом — не позволял себе об этом думать. Но после слов Калеба до зуда в пальцах захотелось осушить не только собственный стакан, а всю бутылку. Может, даже несколько.

Рейз не стал этого делать, коротко кивнул:

— Я поговорю с ней.