Пламя в джунглях

Алекс, конечно, знал о том, что ожидает его в мокрых диких джунглях. Ему ли, оставшемуся столько дней один на один с джунглями, не знать этого! И все же он не представлял, как нелепо будет выглядеть по сравнению со своими воинами на тернистой лесной тропе.

Предательская вымоина. Ее не сразу заметишь. Она до краев заполнена гнилыми отбросами джунглей, поэтому кажется твердой. Наступишь — и проваливаешься по щиколотку. Камни, корни, колдобины прячутся под ползучей растительностью и папоротниками. Алекс старался, как сиеми, идти след в след. Но ноги скользили, спотыкались, проваливались. Он производил столько шума, что ему было стыдно перед воинами, которых он вел. Злился, напрягался, стараясь точнее подражать воинам, а получалось еще хуже. В такие минуты очень помогала ободряющая улыбка Гаро.

К середине первого дня похода он вконец вымотался. После желанного и такого короткого привала поднялся с трудом. Усилием воли заставил себя сделать первый шаг и пошел, зашагал. Ремень карабина давил плечо, ноги одеревянели, пот заливал лицо. Где же враги? Скорее бы встретиться, и тогда конец этой пытке. Он смотрел на воинов и удивлялся. В то время как он едва держался на ногах, сиеми не выказывали никаких признаков усталости. Несмотря на липкую духоту, на лбу у них не выступило ни капли пота.

Они шли только днем. Безлунной ночью не всякий осмелится продираться вслепую сквозь мокрую чащобу, полную ядовитых змей.

На ночлег остановились в сухой пещере. Воины разожгли костер, сушились, готовили ужин. Алекс прилег у стены, положив на камень ноги, перетрудившиеся до ломоты в костях. Не заметил, как заснул.

С утра зарядил дождь. Воины сорвали большие листья дикого банана вместо зонтика. Но это не помогало. Одежда сразу промокла. Сырость пропитала кожу, мышцы, кости, проникла в самую душу. Липкая сырая духота отнимала последние силы. Разбитые ботинки совсем развалились. Пришлось перейти на местную обувь гехи, которой у каждого воина было по паре про запас. С помощью двух тесемок из выделанного ротанга Гаро прикрепил ему эту многослойную подметку из коры. Но многие шли босыми, и Алекс уже узнал, что подошва ноги нага прочнее подметки из сыромятной кожи, сделанной на заводе. Кроме того, босая нога лучше сцеплялась с осклизлым грунтом.

Они миновали Бонг, где обнаружили девять трупов на двух высоких помостах у входа в деревню, мертвую собаку посредине улицы и ни одной живой души. Люди разбежались при их приближении. Теперь на подходе к следующему селению дудели в манилку-свирель, сделанную из бамбука. Она гнусаво пела и предупреждала: «Идут свои».

Через несколько дней обнаружили следы убийц. Это были японцы. Воины крепче сжали оружие. Только по-прежнему чавкала грязь под ногами да шептались листья под каплями дождя.

Они так же шли друг за другом, когда неистовый вопль вспорол монотонный шелест дождя. Он дрожал, звенел, переходил на визг, срывался и вновь набирал силу, этот сводящий с ума вопль. И воины забыли осторожность. Атака их была так стремительна, что японцы успели сделать только несколько выстрелов.

А джунгли все гремели нечеловеческой мукой. Алекс кинулся с дахом к кричащим несчастным, стремясь поскорее освободить их от пут. Его о чем-то предупреждали, но он не обращал внимания. Он видел только вопящую корчащуюся груду тряпья около дерева, и ничего больше. Рубанул тесаком но веревкам, и ком с душераздирающим криком начал кататься по земле.

И в ту же минуту Алекс подпрыгнул от боли. Раскаленные иглы вонзились в ноги, руки, живот, спину. В одно мгновение ока сотни крупных черных муравьев набросились на него и он побежал, срывая с себя рубашку и штаны, хлопая по рукам и бедрам. В одних трусах с карабином в руке, оглянулся в последний раз назад. На веревках держались три обглоданных скелета. Трава уже шевелилась около трупов побитых японцев. Алекс содрогнулся: тело все еще нестерпимо жгло после укусов прожорливых муравьев.

Лесные муравьи постоянно передвигаются в поисках пищи и быстро пожирают все живое, что не успевает убежать или улететь. Они текут подобно огненной лаве полосой, шириной до тридцати сантиметров, поверхность земли кипит и шевелится. В воздухе слышится щелканье миллионов муравьиных челюстей. На пути этого потока японцы и привязали своих пленников, возродив древний обычай ацтеков Центральной Америки, приносивших подобным образом человеческие жертвы.

Привал сделали под развесистым тамариндом. Подсчитали потери: один воин убит выстрелом в упор, двое — легко ранены. Гаро сделал раненым перевязку из листьев падаука, обратная сторона которых считалась стерильной. Алекс наскоро облачился в зеленый шелковый халат, найденный в одном из японских ранцев, подпоясался солдатским ремнем. С трудом натянул тесные брючки. В таком виде он и появился перед бывшими смертниками, ожидавшими решения своей участи.

— Здравствуйте, друзья! — приветствовал их Алекс по-английски.