Пламя в тумане

– Тогда я оставляю решение за тобой. Что бы ты ни решил относительно того, останется ли парень или уйдет, я поддержу тебя. – Его левая бровь изогнулась высоко вверх. – Но он – твоя ответственность в Инако. Ты заслужил эту привилегию, настроив его против себя, как сегодня. И на твоем месте я был бы гораздо более бдителен в отношении того, насколько ты позволяешь Санаде Такэо залезть под свою кожу.

Оками обернулся, явно намереваясь протестовать. Но Ранмару поднял руку, прервав его прежде, чем тот успел заговорить.

– Отведи Такэо в чайную, как и обещал, а потом делай с ним, что захочешь. – Ранмару расправил чистый лист бумаги васи[48] и начал растирать смоченную чернильную палочку в чернильнице рядом с собой. – Хотя я бы позволил Такэо остаться, может статься, он будет весьма полезен. Несмотря на свои странно умные идеи.

Оками ответил не сразу:

– Посмотрим.

Заклепки из золота и розовые от лепестков во́ды

Инако.

Город сотни арочных мостов и тысячи деревьев сакуры. Город грязи, пота и нечистот. Город золотых журавлей и янтарных закатов.

Город секретов.

За четыре года, прошедших с тех пор, как Кэнсин в последний раз был в ее стенах, столица изменилась.

Она явно стала больше. Окраины Инако теперь упирались в поля и леса, окружавшие его границы в прошлом. Через центр города петляла медленно текущая река, усеянная увядшими цветами. Ее розовые от лепестков во́ды казались нарисованными одним мазком и разделяли черепичные крыши на два берега – волна серо-голубой глины, поднимающейся, как море, гонимое штормом.

Мать Кэнсина однажды сказала, что всю историю имперского города можно рассказать только по черепице его крыш. Изогнутая глина отмечала места, где самые величественные районы Инако переходили в более бедные улицы. В его укромные переулки. Где округлая черепица и блестящие углы погружались в пыльную ветхость. Где они исчезали в тех частях города, которые Кэнсин никогда не посещал.

Количество потрескавшихся и изломанных крыш за последние четыре года стало еще более шатким и тесным. Удивительно, как – независимо от достатка или обстоятельств – все жители города использовали одну и ту же черепицу. Один и тот же цвет. Одну и ту же форму.

Странный союз хаоса и соответствия.

В то же время Инако также казался ему меньше. Несмотря на свой очевидный рост.

Кэнсин обдумывал это, пока въезжал со своими людьми в город через главные ворота. Торговцы толпились по обе стороны длинной грязной улицы, продавая аккуратно сложенные стопкой фрукты и свежевымытые продукты. Несколько детей продавали маленькие конопляные мешочки с хрустящими рисовыми крекерами, их лица и руки были чистыми, несмотря на рваную одежду. Идеальные ряды сладкого дайфуку[49] на прилавке привлекли внимание Кэнсина, когда он проезжал мимо. Он улыбнулся, вспомнив, как сильно Марико любила есть эти воздушные рисовые лепешки, наполненные сладкой бобовой пастой. Как они постоянно ссорились из-за последнего дайфуку, когда отец привозил домой коробку из Инако.

В детстве Кэнсин и Марико довольно часто грызлись между собой, и их ссоры стали легендарными. Такими же эпическими, как войны, про которые им рассказывали на уроках истории, – полные различными уловками и элегантными маневрами. Кэнсин всегда пытался превзойти ее физически, в то время как Марико всегда боролась за то, чтобы одолеть его умом.

Его сестра выигрывала гораздо чаще, чем был готов признать Кэнсин.

Он улыбнулся про себя этому потоку воспоминаний.

Марико не умерла. Она просто вела войну иного рода. И хотя Кэнсин до сих пор не понял ее цель, он верил в свою младшую сестру. Поддерживал ее.

Поскольку, как он знал, она верила и поддерживала его.

Они всегда будут друг у друга. Что бы ни случилось.

Небольшой отряд Кэнсина остановился перед бесконечной вереницей повозок и усталых путников, въезжающих в Инако, которых проверяла императорская гвардия.

Как только герб Хаттори заметили, он и его люди направились мимо очереди. Кэнсин решил взять с собой в столицу только пятнадцать своих лучших солдат. Пять самураев и десять асигару. До отъезда из дома на рассвете Кэнсин осознал, что большой отряд воинов вызовет больше перешептываний. Спровоцирует больше предположений.

Он не хотел, чтобы кто-нибудь заподозрил правду о том, зачем он приехал в Инако. Хотя это было маловероятно, все же оставался небольшой шанс, что не все при дворе знали о событиях, произошедших с его сестрой в лесу Дзюкай. Когда он вернулся домой, несколько советников его отца сообщили ему, что, возможно, в разграблении процессии Марико и поджоге ее норимоно виноват Черный клан. Эта печально известная банда воров, как все знали, обитала в этой части леса. Изначально Кэнсин подумывал их разыскать. Рассредоточить своих солдат по холмам и выследить их.