Пламя в тумане

Когда Марико закончила есть, раздвижные двери в противоположном конце павильона скользнули в стороны. Сначала Марико подумала, что девушка, стоящая перед ними, просто моложе всех присутствующих гэйко. Возможно, даже моложе самой Марико. Когда девушка скользнула мимо – каждый ее шаг был легким прикосновением к тканым циновкам, – Марико увидела вспышку набивного красного шелка в центре ее волос, прямо над затылком. Это был знак майко[60] – ученицы гэйко, которая еще не заняла свое место в официальных рядах плавающего искусства Ханами. Шлейф длинного кимоно майко колыхался позади нее, словно мягкий вихрь ветра. Даже в свой лучший день Марико не могла и представить, какое бы мастерство ей потребовалось, чтобы ходить с такой грацией под тяжестью трех нижних халатов и богато расшитого кимоно из бирюзовой парчи и бледно-розового шелка. Один только ее оби выглядел так, словно весил как камень, а его узел на спине был огромным и богато украшенным.

Как только она прошла мимо Марико, майко улыбнулась ей. Улыбка, которая заставила Марико подумать, что эта девушка знает ответ на любой вопрос, который когда-либо задавали. Мастерство майко в искусстве флирта не могло скрыть расчетливый ум в ее подведенных глазах. Марико могла поспорить, что эта девушка обладает таким же великолепным умом. Оттенок твердости в ее взгляде делал ее еще более загадочной.

Каждый мужчина в комнате выглядел очарованным. Оками наблюдал, как майко уплыла в другой конец комнаты, и один раз кивнул, когда та посмотрела в его сторону. Ранмару следил за ней взглядом, готовый и жаждущий поймать ее, если она споткнется, даже через всю комнату. Хотя Марико, задержавшись на его лице глазами, и не упустила проблеска боли – скрытого течения несчастья, – когда майко прошла мимо него, даже не взглянув в его сторону.

Наверное, именно это Ранмару имел в виду ранее. Эта майко, должно быть, и была целью его бесконечной осады.

И возможной слабостью.

От этого осознания ее интерес возрос, но Марико сдержала свои эмоции. Чтобы быть такой же хладнокровной и такой же спокойной, как Волк.

Как только майко подошла лицом к стене на противоположной стороне комнаты, она остановилась. Медленно разворачиваясь, она идеально синхронизировала свои движения с игрой сямисэна. Из кармана одного из длинных рукавов майко достала два сложенных шелковых веера. Быстрым щелчком она открыла их, приняв задумчивую позу и бросив взгляд через плечо на восторженную аудиторию позади нее. Повернувшись к ней лицом, девушка закрутила один веер вокруг своего указательного пальца по кругу, подобно изящной ветряной мельнице. Второй веер порхал над морем загипнотизированных лиц, донося до них аромат сладкой сливы и жимолости.

Она продолжала плыть по матам, извиваясь и ловя свои веера в идеальном унисоне со взлетами и падениями музыки. Хотя Марико не увидела в танце ничего чувственного, тем не менее она ощутила смущение от его вида.

Что-то в нем казалось запретным. Незаконным.

Марико понимала, что ей представилась уникальная возможность. Сколько благородных девушек до нее бывали в чайной Ханами? Стали свидетельницами знаменитого искусства гэйко – искусства, которое тщательно контролировалось и держалось в секрете от ее рода на протяжении стольких веков.

Этот опыт открыл разум Марико для нескольких новых соображений.

Эта девушка не могла быть старше ее семнадцати лет. На мгновение она задумалась, был ли у майко выбор в ее будущем. Или кто-то – как и у Марико – сделал этот выбор за нее. Сестра. Отец. Мать. Тетя. По случайной иронии судьбы на месте этой девушки могла оказаться Марико. А девушка – на ее.

Что-то в танце майко поразило Марико, как часто поражали ивы. Та же глубокая красота. И та же навязчивая грусть.

По залу разнеслись аплодисменты, когда майко закончила свой танец с веерами. Она поклонилась, затем скользнула в их сторону. И снова красавица проигнорировала Ранмару, почти холодно пройдя мимо него. Не обращая внимания на вспышку боли, промелькнувшую на его лице. Затем майко еще раз очаровательно улыбнулась Марико, прежде чем сесть рядом с Оками.

Была ли это та девушка, к которой Оками через день приезжал в Инако? Стал бы Оками сознательно заводить роман с той, что пленила сердце Ранмару? Даже для Волка это казалось крайней жестокостью. Не говоря уже о пустой трате времени, денег и энергии.

Когда прелестная майко наклонилась к уху Оками, мазнув белоснежными лепестками своей прически по его острой челюсти, в животе Марико возникло легкое тревожное чувство. Она на мгновение оценила его, а затем вместо него вспыхнуло раздражение.

Она не злилась на майко. Сама мысль об этом была смехотворной. Играла ли эта девушка с Оками и Ранмару, тратя деньги первого и разбивая сердце последнего, Марико это не беспокоило.

Если, конечно, она не сможет использовать это в своих интересах.