Пламя в тумане

– Оставайся с остальными! – крикнул он через плечо, его брови сошлись вместе.

Гнев вскипел в ее груди.

– Неужели ты со мной разговариваешь? – спросила она, подъезжая к нему. – И неужели ты думаешь, что я выполню столь оскорбительный приказ?

– Идиотка, – сказал Оками, сдерживая свою лошадь, когда они приблизились к поляне. – Я приказал тебе остаться с Ранмару, потому что у тебя острый глаз и острый ум.

Они остановились на краю поляны, и у Марико перехватило горло от открывшегося зрелища.

Навес Акиры-сана дотлевал. Как и шаткие столы вокруг него. На вытоптанной поляне застыли пятна крови и полосы выжженной земли.

Здесь произошла резня.

Несколько несчастных путников лежали на столах, давно мертвые. Тела некоторых из них обгорели в пожаре.

Оками соскользнул с седла. Марико спешилась за ним, внимательно осматривая окрестности, хотя и видела, как Оками медленно запоминает каждую деталь.

Марико знала, каково это – путешествовать вместе со следопытом.

Если бы Кэнсин был здесь, он бы делал то же самое.

Рядом с тлеющим навесом они обнаружили тела мальчика и девочки, которые прислуживали им в прошлый раз. Мальчик был ранен в грудь. Чистой, непрерывной линией, которая, тем не менее, причинила ему огромную боль. Марико знала, что он умирал медленно. Вокруг его тела было большое багровое пятно. Высохшее по краям. К счастью, девочка умерла мгновенно: глубокая рана пересекла ее горло.

Марико и Оками остановились над телами девочки и мальчика, молча оплакивая их юность. Скорбя о потере жизни, украденной до того, как ее можно было прожить.

Тишину прорезал срывающийся голос. Прерывистый крик, взывающий к небу.

– Акира-сан, – выдохнул Оками, двигаясь мимо тел, его шаги были быстрыми.

За навесом они нашли старика с обветренным лицом. Когда они увидели, что он поднял дрожащую руку, они бросились к нему. Он был ранен в живот. Медленно истекал кровью.

Ужасающий способ умереть. Путь боли и страданий.

Кровь сочилась из уголка его рта, когда он заговорил с Оками. Когда он тщетно попытался дотянуться до его воротника косодэ, чтобы заставить приблизиться.

Волк наклонился ближе.

– Кто это был?

Марико увидела, как его кулаки сжались.

Низкий гул исходил от его тела.

– С-самурай, – прохрипел Акира-сан.

В этот момент Марико поняла, что никогда раньше не видела Оками по-настоящему в ярости. Даже возле чайной той ночью на прошлой неделе она была свидетелем вспышки злости, но сейчас все было по-иному. Когда она попыталась узнать больше информации о его способностях в те первые несколько дней, Ёси заявил, что очень немногое когда-либо заслуживало гнев Волка.

«Чтобы ненавидеть, нужно сначала полюбить», – сказал повар.

А Оками любил немногое.

Прежде чем Акира-сан успел сказать что-то еще, Ранмару с шумом бросился к ним сквозь обожженные кусты. Он резко остановился, его лицо побледнело. Акира-сан потянулся к главарю Черного клана, и Ранмару подлетел к старику, крепко сжимая его окровавленную руку.

Взгляд Акиры-сана переместился на Марико. Его глаза сузились. Его вдохи стали быстрыми и поверхностными.

– Найди… найди дракона, – запинаясь, сказал он.

Сердце Марико внезапно остановилось. Ледяные тиски сжали ее грудь. Разорвали повязки, стягивающие грудь.

– Дракона? – переспросил Ранмару.

– Найди Дракона… Кая. – Он закашлялся, с его губ сорвалась кровавая слюна. Затем он поднял дрожащий палец, как будто хотел указать на что-то.

Или на кого-то.

Марико ничего не слышала из-за криков своего сердца.

«Это невозможно. Все это невозможно».

Рука Акиры-сана упала, когда его глаза закрылись. Когда жизнь покинула его тело. Рука Марико метнулась к ее горлу. И ее разум был отправлен в водоворот.

Кэнсин. Ее брат. Ее семья.

«Что ты наделал?»

Дымовая завеса и скорбь

Марико погрузилась в свою работу, чтобы мир вокруг нее не развалился.

Она слушала, как Ранмару бушевал из-за Дракона Кая. Слушала, как он приказал остальным своим людям выяснить, где может быть Хаттори Кэнсин. Что касается того, зачем Хаттори Кэнсину хладнокровно убивать невинного старика и двух его внуков…

Действительно ли Кэнсин сделал это?

Марико задавала себе этот вопрос много раз. Слишком много раз, чтобы сосчитать.

«Зачем Кэнсину делать подобное?»

Самым тревожным в ответе на этот вопрос было то, что она не была уверена в том, что это был не он.

Ее брат всегда был человеком чести. Человеком, который скрупулезно следовал по пути воина. Бусидо вел Кэнсина так же, как и несколько других знакомых Марико мужчин.

Для того чтобы Кэнсин, человек, который ценил честь и благородство, убил невинных, безоружных людей, у него должна быть веская причина. У него должна быть хоть одна.

Но как Марико ни старалась придумать ее, у нее ничего не выходило. В конечном счете это было потому, что она знала: на подобное нет никаких веских причин.