Пламя войны

У иных во взгляде, даже жалость появилась – поняли они всё. Бывало, и у них такой родился. Головы две штуки. Так они его вместе с мамкой и прогнали в поля. Муж её, тоже весь сперепугу за палку взялся, всем селом и выгнали. А муж-то через неделю горькой пьянки, как проспался, весь побелел, на коня седло и жену свою с дитём проклятым искать – ведьма ж прокляла, причём тут сын то его двухголовый? Не по правде он поступил. Да и они…, как уехал, потянулись мужики к сёдлам, на коней и тоже искать.

Нашли. Да не полностью – степные волки добрались до них раньше.

Муж её, что выгонял со всеми вместе – повесился он в амбаре потом…

Поди и этого великана тоже выгнали. Подрос он, вон какой стал, напужался народ и выгнали. Их ошибку-то повторили, да только тут история другая – здоровый, страшный. Этого искать не станут, наоборот, порадуются искренне, что ушёл-то.

-Умирают. – Проговорил, наконец, тот, что посмелее. – Тебе-то что юродивый?

-Я не юродивый. – Улыбнулся гигант.

-Так это, как хочешь, чего уж там. – Замялся крестьянин. – Добрый молодец, вон статный какой, я ж обидеть не хотел…, ты ступай куда шёл, у нас приютить тебя негде, да и поесть лишнего нету. Сам видел, что с полями, не знаем чего теперь и делать-то будем. Прива дождей не шлёт. Мы и Каилу молились, да и он молчит.

-Я знаю, как спасти поля.

-И Ганхаре молились и тоже ни… - Крестьянин завис. Губами пожевал. Зыркнул на него. В глубине глаз мелькнуло что-то, он с соседом переглянулся, тот с ним и вдруг в глазах снова огонёк страха появился. Крестьяне снова побелели. Пугливо на него смотреть стали.

Страйк без труда прочёл эти взгляды. Ухмыльнулся, поднял руку – с сухим лязгом, метровое лезвие выпрыгнуло из руки. Сталь блеснула на солнце.

-Почтенный! – Взвыли они разом, падая на колени. – Прости юродивых! Не признали мы вас, магичество ваше почтеннейшее! Не признали, клянёмся крылами самой Привы, не признали мы ваше почтенейшиство-то сразу!!! Не наказывай, ежели чем мы тебя оскорбили!!!

-Я знаю, как спаси ваши поля. – Произнёс он настойчиво – лезвие прыгнуло обратно в руку.

Крестьяне с колен не вставали, но теперь иначе смотрели на него и в каждом взгляде, читалась целая буря эмоций. Они хотели спасти поля – кто ж не захочет? Они знали землю, любили её, любая боль земли, принималась ими как своя собственная. Но что хуже всего – земля иссушена, не будет урожая. Не будет зерна, не будет хлеба. Придётся очень туго затянуть пояса, прежде чем поспеет новый урожай. Им, конечно, гораздо проще, чем землям за Великими горами, где, по слухам, бывают очень снежные зимы. Им немного проще, чем тем, кто живёт у подножия Великих гор, где иногда бывают снежные зимы – снег, конечно, быстро тает, но холодно и пшено не растёт несколько месяцев. Им тут попроще, но поголодать придётся всё равно.

Однако…

-Прости Почтенный. Нечем нам за работу твою платить. Не водится у нас золотых.

Крестьяне чуть не плакали – спасение посевов (и жизней – голод переживут, но много детей малых умрёт, не перенеся скудного рациона – ведь и скотину порезать придётся, травы на лугах тоже меньше стало), спасение вот оно – сидит рядом. Но им нечего предложить взамен.

Разве что…, один из крестьян поднялся. Мрачный, лица нет, серый весь.

-Почтенный… - Промямлил он. Страйк медленно кивнул – он с трудом сохранял самообладание. Гнев прошлого ушёл. Нечто другое вспыхнуло внутри. Почтенный…, в глазах страх, уважение и надежда, всё это обращено к нему. Эти люди, он для них словно глоток воды, для умирающего в пустыне. Приятное чувство. Может именно это ощущают короли и лорды?

-Говори. Я слушаю тебя.

-Дочка у меня…, годов ей немного…, у меня малых двое растёт, не выживут они, голод ежели будет, помрут все…, я… - Он замялся, покраснел, побелел и до крови прикусил губу. Наконец, решился. – Бери дочку, будет служить тебе, сколько скажешь. Только посевы наши спаси.

Страйк задумчиво нахмурился, а все крестьяне с надеждой заглядывали ему в рот – согласится Почтенный, али нет? А «почтенный», вдруг понял, что ему нравится такое предложение. Почему нет? Молодая, красивая, вся его и…, неправильно это.

Почему? Он сам не сильно понимал. Страйк отрицательно мотнул головой – все крестьяне чуть не взвыли, а тот, что дочь предлагал, вздохнул, причём больше с облегчением, чем с грустью.

Впрочем, уже через минуту, этот крестьянин страдал, как и все – его дочь, могла бы спасти двух других его детей, и не только. Малые-то, много их умрёт в голод этот, а то и все до единого.

Один за многих – такой размен лучше, чем смерть двух десятков разом.

-Я просто спасу ваши посевы и всё.

-Это как? А платить-то чем Почтенный? Нет ведь ничего…

-Плата будет. – Проговорил Страйк, широко улыбнувшись. А мысленно сам на себя удивлённо глянул – зачем ему это? Вот то, что он сейчас скажет, зачем? – Меня вы выберите своим Головой и пообещаете прилежно учиться тому, чему я буду вас учить.

Крестьяне переглянулись удивлённо – маг перед ними. А Головой в селе на краю мира хочет стать…, что-то тут не так. Может то Тёмный маг, что жизнь из людей высасывает? Но как быть?