План «Барбаросса». Крушение Третьего рейха. 1941–1945

Сущность Польской проблемы формулируется просто, потому что время не изменило ее. Польское государство является традиционным буфером Западной Европы против России, но его безопасности в этой роли всегда угрожали жадность и жестокость немецких землевладельцев в Пруссии и Померании. Для поляков было всегда невозможно добиться политических гарантий от любых своих соседей, потому что все они домогались польских земель и предпочитали присваивать ее вместо того, чтобы защищать. Но в 1939 году появился незаинтересованный защитник. Британское правительство гарантировало Польше целостность. Таким образом, поляки стали ставкой в игре держав, в которой оба игрока не желали поддаваться на запугивания друг друга. Гитлер стремился «дать боевое крещение германской нации» и считал, что, поскольку британцы были не способны стратегически выполнить свое обязательство, им придется смириться со свершившимся фактом. Британцы думали, что сама по себе их гарантия остановит Гитлера, – а если нет, что же, значит, им придется рано или поздно сразиться с ним, так почему бы не сейчас, тем более «ради чести»?

В результате поляки с большой отвагой сражались до конца – который сам по себе был ускорен русским вторжением в восточные земли Польши, согласно договоренности между Молотовым и Риббентропом, подписанной в августе. К концу 1939 года Польское государство было снова раздавлено двумя гигантскими хищниками на своих границах, и польские солдаты, которые не погибли в боях, попали в лагеря-тюрьмы для военнопленных. Русские делали несколько попыток «перевоспитать» своих пленников, но офицеры оказались абсолютно не поддающимися и были все переведены в лагерь в Катынском лесу, где через какое-то время были расстреляны. Немцы даже не утруждались организацией лагерей для военнопленных – поляков сразу же отправляли в газовые камеры. Те же различия проявлялись в обеих оккупированных половинах страны. Русские как-то пытались ассимилировать ее обитателей в коммунистическое общество; немцы принялись систематически уничтожать все польское население, заменяя его немецкими переселенцами.

Но семя польского национализма, оставшегося живым после столетий подобного существования, оказалось по-дарвински устойчивым и теперь, занесенное нуждой на холодную почву военного Лондона, начало расти. Лондон стал местом пребывания «польского правительства», Меккой для эмигрантов и беженцев, центром, куда стекались вся энергия и патриотизм этого трагического и яркого народа. Постепенно тонкие, хрупкие нити подпольных связей, которые все равно возникают даже при самых жестоких режимах, начали соединяться, образуя цепь руководства и разведки, которая оставалась эффективной вплоть до трагических событий осени 1944 года. Британцы поставляли оружие и обучали поляков военному делу; была создана отдельная Польская армия; польские летчики летали своими отдельными эскадрильями. Самым важным было то, что они возвращались на парашютах к себе на родину, с оружием, рациями и инструкциями от «правительства».

Но конечно, никто так не восприимчив к заразе сомнения, к разъедающему действию личной зависти и интриг, как правительство в изгнании. И по мере развертывания дальнейших военных и политических событий эти трудности не становились легче. Когда Советский Союз вначале превратился в союзника, а затем, к 1944 году, его армия стала самой мощной в коалиции и во всем мире, появилась угроза самостоятельности политики Польши. К июлю 1944 года Красная армия заняла всю Восточную Польшу и находилась, с точностью почти до метра, на тех же границах, которые она захватила в 1939 году. Но почему она должна была остановиться там? Не было никакой уверенности в том, что это произойдет. Жесткие потребности стратегической необходимости и распад вермахта совпадут, и в результате, как казалось лондонским полякам, их страна снова окажется под господством одного из своих традиционных врагов. Это было положение, в котором дипломатия бессильна, ибо дипломатия означает давление (пусть изящно завуалированное), но уже не было никаких средств, да и какое давление могло подействовать на Россию? Армии русских были всемогущи; они получали всяческую помощь с Запада – и обеспечение этой помощью стало необратимым процессом, обусловленным (как и многие другие уступки, которыми Советский Союз пользовался с 1942 года) мощным давлением настроения общества в демократических странах. Теперь русская политика пожинала блага заметных изменений своего облика, усердно создаваемых коммунистическими партиями Запада и непреднамеренно распространяемых органами пропаганды демократических стран. На международном уровне подчеркивалось значение патриотизма, воодушевлявшего советских людей (причем прежняя преданность партии как бы слегка отводилась в тень); идеи классовой борьбы и революции уже не звучали так громко, как раньше. Вместо них были созданы два новых имиджа: храброго красноармейца, как олицетворения страны, не дрогнувшей в бою, и «дядюшки Джо», раскуривающего трубку, – символа надежности в поведении и переговорах.