План D накануне

— Сегодня немного поговорим про состояние субъекта. И то, и то во множественном числе. Какие они в условиях повального следования высосанным из пальца в порыве вдохновения моделям, в условиях совершенной духовной децентрализации, когда разнять дерущихся детей — это плохо, а присоединиться к ссущему под твой балкон чем-то синим космологическому студиозусу — хорошо? Но ведь право на свободу во всех смыслах, да, и на свободу в выборе верить или не верить, сколь бы кощунственным вам, некоторым из моих дорогих радиослушателей, это ни показалось, не может основываться на столь убогом фундаменте. Так вот, я со всей ответственностью могу заявить, что освобождённых от иллюзий людей в ходе кампании стало больше и становится в арифметической, пока, прогрессии. Отрицающие земных представителей духовных учреждений освобождаются от власти их рабов, словно натуральные числа от власти естественного возникновения. Сосед приходит к соседу и зовёт на мессу в ангар реализуемого на торгах подшипникового завода излить душу среди стальной отработки в вагонетках без колёс, а сосед шлёт соседа куда подальше, в жопу, вот только в чью, тут нельзя промахнуться, чтобы между соседями не вспыхнула вражда именно кровная, когда сосед идёт на соседа в том же смысле, что и гражданин на гражданина; в жопу Гения места ещё куда ни шло, в жопу Всевечного оккультиста также вполне приемлемо, как и в жопу, например, Принца Столаса (очевидно, покрытую перьями) или в жопу Пожирателя Гоэтии (предположительно со стрелкой, направленной в анус), но упаси Бог послать соседа в жопу какого-нибудь Короля сигильных апостолов или Кручинящегося демона-охотника.

Вот так, думайте о личном прогрессе, уважаемые радиослушатели, и не обязательно нестись к отрицанию институтов семимильными шагами, достаточно просто каждый день некоторое время посвящать анализу известных вам фактов, допустим, таких как нескрываемое богатство патронов иных церквей и скрываемая по мере сил бедность основной массы их прихожан.

Ну а мы продолжаем.

3 декабря 1944 года.

Любимая Галочка и дорогие родные, мама и сыночек!

Письма так долго не поступали от меня не потому, что я забыл про вас или наши бытовые дрязги ещё столь свежи в вашем покорном. На то есть иная причина. Строго говоря, я побывал в плену, слившемся для меня в два, физический и умственный. Во втором я боролся с желанием стать фашистом, которое неожиданно меня увлекло. Но папка сбежал и после прохождения всех необходимых процедур — после того, как доказал, что не переметнулся на их сторону и не хотел этого (этого-то я не хотел, но фашистом быть хотел и прекрасным фашистом), не заслан как шпион, — вновь отправлен в свою старую батарею и восстановлен в правах русского человека и солдата.

В плен я попал по халатности, Вася Перестроев удружил, я вам о нём уже писал. Это тот, который был очень невоздержан к питию и антиарийской пропаганде. Бог ему судья. Вся беда и на этот раз случилась из-за водки, а точнее спирта, который наши идиоты, как только из-за него случается драма, немедленно переименовывают в шнапс. Васёк, ещё наш Васёк, сидит, привалившись к корме «Зороастра» в самом сердце Фенносарматии. Чтоб запрокинуть голову в пилотке — отодвигается, совершенно не боится свалиться с пирса и быть раздавленным. Балтика ему мила, она уже под завязку фосгеном, адамситом, ипритом, Вася своими руками перестраивал экосистему и теперь переживает. Он и краном командовал, и швырял бомбы в четыре руки, и кричал в рацию, куда всем плыть. Время сейчас, говорят, тревожное, ну не знаю, не всё ли позади? не отголоски ли это активности? ещё не потерявшие инерцию шары событий и провокации оных, что-то из них деколонизация, что-то раскол мира на два лагеря, что-то исполняющиеся и сами по себе идеи А. Гитлера, например, что Хирохито больше не потомок Аматэрасу.

Но посвятить вас во все подробности я не имею права, потому как были мы в тот момент на задании и о характере его мне не позволяет написать данная присяга и вред, который я могу нанести Третьему рейху — он выставлен там в нелицеприятном свете.