План игры

«Аврора» позарез нуждалась в материалах исследований по созданию биомехов. С тех пор, как внедренный под видом ученого в штат компаний N.A.T.I.V.E. тайный агент перестал выходить на связь, боссы корпорации озаботились получением достоверной информации из первых рук. В том числе, преследуя эту цель, на Новую Землю отправился Сандерс под защитой и негласным надзором полковника Карпентера.

По их приказу пострадавшего перенесли в отдельное, изолированное от посторонних глаз помещение и поместили в наполненный до краев резервуар. Подключенный к системам жизнеобеспечения, Богомолов парил в болеутоляющей и залечивающей ожоги жидкости, как в невесомости. Карпентер и Сандерс каждый день справлялись о его самочувствии, терпеливо ожидая, когда он выйдет из комы и сможет говорить. Волею случая Богомолов остался единственным, кто знал о работе над биомехами. Получить от него хоть какую-то информацию по этому проекту для посланников «Авроры» стало делом принципа. Кроме того, у обоих были четкие инструкции на этот счет, и они не собирались их нарушать.

Часть 2 Ловушка для победителя

Глава 15. Пункт назначения

Федор включил указатель поворота, свернул с трассы и подрулил к придорожному кафе «Русский лес». Неизвестный художник превратил фасад заведения в произведение искусства. И сама кирпичная стена, и широкие окна стали холстом для его картины в шишкинском стиле. Не хватало только медвежат на стволе поваленного дерева. Это была первая остановка в незапланированном путешествии, и Федор надеялся, что последняя. Если уж суждено сверзнуться с вершины столичного Олимпа и упасть лицом в грязь, то чем быстрее это произойдет, тем лучше.

С ранних лет он не любил, как говорила его мать, тянуть кота за хвост; всегда все делал быстро, четко и не выказывая ни малейших признаков недовольства. Даже если ему это не нравилось или доставляло определенные неудобства, как тот же поход к стоматологу или визит в школьный медицинский кабинет для плановой прививки. В его лексиконе не было слов: «не хочу», «не буду», «не могу», «не знаю». Он ставил перед собой конкретные цели и достигал их с маниакальным упорством, благодаря чему в свои двадцать семь досрочно получил звание майора ФСБ.

Федор Орешкин – или, как звали его сослуживцы, Фундук – стремился к совершенству во всем, и в отношениях тоже. Собственно, по этой причине в его жизни и произошел столь резкий и крутой разворот. Из баловня судьбы он в мгновение ока превратился в ее пасынка и вполне мог вылететь со службы, если бы не желание начальства побольнее уязвить самолюбие дерзкого сотрудника. Вместо увольнения его понизили в звании и, в качестве особо унизительного наказания, отправили в ссылку.

– Ты у меня до самой пенсии будешь тюленей гонять, – пообещал генерал-майор Бакин, подписывая бумаги на перевод Орешкина в региональное управление ФСБ по Архангельской области. – Чтобы впредь неповадно было министерского сына мордой об пол возить.

Федор хотел тогда объяснить начальнику, что не просто так надавал тумаков отпрыску высокопоставленного чинуши, но передумал. Во-первых, это ничего бы не изменило: решение приняли на самом верху, и вряд ли оно подлежало пересмотру. А во-вторых, посвящать посторонних в семейные дела – последнее дело. И без пикантных подробностей бывшим сослуживцам будет о чем посудачить за его спиной.

Мелодично запел телефон. Федор вытащил аппарат из кармана пиджака, глянул на дисплей. Звонила жена. Он не хотел с ней разговаривать. Как застал дома в кровати с тем министерским охвостьем, так и вырвал из сердца раз и навсегда. Но сначала разукрасил морду охочему до чужих жен подонку, хлопнул дверью и ушел. С тех пор минула неделя, а он так больше не показывался в квартире и на звонки не отвечал.

«Приеду в Архангельск, подам заявление на развод», – решил Орешкин, сбросил вызов и убрал телефон в карман. Посидел еще немного, глядя на припаркованные возле придорожного кафе запыленные фуры и старую, в пятнах ржавчины, «четырку». Вышел из «Форда» и подставил лицо ласковым лучам весеннего солнца. Легкий ветерок шелестел молодой листвой тонких берез, доносил запахи медового разнотравья с заросшего кустарником и древесной порослью поля. По трассе мчались машины. Свистящий звук, с каким они проносились мимо, отчего-то вдруг напомнил Орешкину о скоротечности бытия.

«Куда бежал всю жизнь? Зачем? Ради чего лишал себя покоя и сна? Может, послать эту службу к чертовой матери, уволиться и жить в свое удовольствие? А что? Сбережения кое-какие есть. Куплю домик в деревне, заведу скотину, пчел разведу. Буду жить с продажи плодов своего труда. Мне много денег не надо».

Рисуя в воображении пасторальные картинки будущего, Федор направился к кафе. Толстый слой красок на окнах скрывал внутреннее убранство заведения и число посетителей.

«Судя по количеству машин на стоянке, вряд ли там все столики заняты», – подумал он, открыл дверь и шагнул через порог.

– Стой, падла! Руки в гору!