План игры

Максим недоуменно посмотрел на полковника, глянул на Евгения. Тот сидел за приставным столом. Взгляды коллег пересеклись. Лицо Поэта исказилось в мученической гримасе, он как будто всем видом говорил: «Этот хлыщ заменит старика на его должности. А как же я?»

– Ты почему ничего не сказал? – продолжал допытываться полковник, оставив руку Федора в покое. – Разве это дело, когда начальник узнает о героических поступках подчиненных из выпуска новостей?

– Зачем? – удивился Федор. – Я ничего особенного не сделал. Просто поступил по совести.

Владимир Сергеевич восхищенно цокнул языком и поочередно посмотрел на помощников.

– Вот, товарищи, берите с нового коллеги пример. Это, можно сказать, образец настоящего офицера. Он не только герой, но и скромняга.

– Кто-нибудь может мне объяснить, что здесь происходит? – не вытерпел Максим.

Полковник вперил в него удивленный взгляд. Секунду спустя в его добрых глазах заплясали смешинки.

– Ах да, ты же не в курсе, вчера вечером тебе было не до телевизора. По дороге к новому месту службы Федор обезвредил грабителей в одном из придорожных кафе нашей области и никому не сказал об этом. Если бы не сюжет в местных новостях, я так бы и не узнал о его доблестном поступке.

Максим повернулся к Федору.

– Это правда?

– Ну да, – кивнул тот.

Лицо Шаклеина озарилось улыбкой. Теперь он схватил руку Федора и потряс ее, а потом привлек сослуживца к себе и трижды похлопал по спине.

– Так, с торжественной частью покончили, теперь переходим к суровой реальности, – сказал Владимир Сергеевич, когда Максим и Федор сели за стол. Он вернулся на рабочее место, достал из тумбочки тощую пачку фотографий и положил перед Евгением (тот сидел ближе всех к начальнику). – Эти снимки сделаны в одной из деревень нашей области. Зрелище не из приятных, но это полбеды, чай, мы тут не кисейные барышни и в обмороки падать не обучены. Хуже другое: подобного никогда не было ни в наших краях, ни где либо еще в России. Да что там говорить, – махнул рукой Шестаков, – наверное, и в мире ничего такого не происходило. А это наводит на печальные мысли. По многолетнему опыту работы смею предположить: раз такое появилось, стоит ждать продолжения, если мы оперативно не найдем тех, кто это сделал.

Во время начальственного монолога Федяев разложил фотокарточки в три ряда перед собой. Шаклеин и Орешкин решили не ждать, когда он передаст им документальные свидетельства, встали за его спиной и вместе с ним внимательно изучали снимки. Все трое не раз видели последствия преступлений и думали, что их ничем не удивить, но, как оказалось, ошибались.

Владимир Сергеевич не солгал, говоря, что такого никогда не было. Жертвы на одних фотографиях выглядели как египетские мумии, до такой степени они были сухими и темными. Из них словно огромным вакуумным насосом досуха выкачали всю жидкость. На других снимках трупы как будто облили кислотой. Части тела, куда попала химически агрессивная жидкость, отсутствовали, словно преступник (а может, целая банда ненормальных, вряд ли психически здоровые люди способны на такое) забрал полученную органическую массу с собой.

Орешкин ткнул пальцем в фотографию во втором ряду:

– Это паутина, что ли?

– А ведь и правда похоже, – согласился Шаклеин, глядя на снимок. – Как будто жертву обездвижили этой дрянью, перед тем как убить.

Федяев фыркнул и покачал головой.

– Что не так? – поинтересовался Шаклеин.

– Все. Вы сами-то себя слышали? Какая паутина? Это ж какого размера должен быть паук. Еще скажите, что жертвы на фотографиях – его обед. Думать надо, а не чушь нести, лишь бы ляпнуть абы что.

Владимир Сергеевич посмотрел на Федяева с нескрываемым интересом.

– Ты чего так кипятишься? Ну не нравится тебе версия, бывает. Зачем из-за этого в бутылку лезть? Ты предложи свою, мы ее рассмотрим наравне с другими. Для того здесь и собрались. – В глазах начальника вспыхнул огонек понимания. Он причмокнул губами, качая головой, и погрозил пальцем: – Сколько раз тебе говорил: не надо личные проблемы тащить за собой на работу. Опять с женой поссорился и из-за этого на коллегах срываешься. Они-то в чем виноваты, если у тебя в личной жизни разлад?

– Ни с кем я не ссорился, – буркнул Федяев, – и с личной жизнью у меня все в порядке. Спасибо, конечно, за внимание, но по этому поводу не стоит переживать.

– Тогда я вообще ничего не понимаю, – состроил удивленное лицо Шестаков. – Какая муха тебя сегодня укусила?

– Да никакая муха меня не кусала. Просто версия Орешкина – полный бред. Мы в нормальном мире живем, а не в какой-то там вымышленной вселенной с гигантскими пауками. Вы же умный человек, Владимир Сергеевич, должны это понимать, – выпалил Евгений и насупился, как бурундук.

Федор глянул на Максима и еле слышно спросил:

– Что это с ним?

Максим пожал плечами, дескать, не знаю, а сам подумал, что Женька бесится из-за выдуманного им же назначения новичка на Батино место в скором времени.