План по соблазнению герцога (СИ)

— Когда мне было двенадцать… — наконец припомнила я один эпизод и тут же слегка успокоилась, — Да, когда мне было двенадцать! Я залезла на шкаф… не слишком высокий, пожалуй, но все-таки выше двенадцатилетней меня раза в полтора. Что-то я хотела оттуда достать?.. Ах, да — маминого кота! Мой будущий воротничок стащил у меня вышивку, которой я должны была отчитаться перед отцом, чтобы меня допустили обратно к сладкому. Я и забыла, что в той гостиной матушка в этот день принимала гостей. И вот они заходят, а на шкафу я, грязно ругаюсь подслушанными у кухарки оскорблениями с сторону Александра, выдирая у него из зубов платок… — плечи герцога затряслись и он вдруг уткнулся лбом мне в плечо, — В общем… Я тут же спрыгнула со шкафа, думая, чем мне оправдаться, чтобы меня опять не наказали. Но шкаф для тогдашней меня все ж был высоковат, и я так пребольно ударилась пятками об пол! На секунду даже подумала, что сломала себе их! А когда опомнилась от боли, поняла, что от прыжка у меня из носа вылетела длиннющая сопля, — мужчина дернулся в попытке не засмеяться в голос и приобнял меня одной рукой так, будто держался за меня, чтобы не упасть; меня это вдохновило и я решила добавить подробностей, — Во-о-от такая сопля! — показала я руками, — Чуть не до пола доставала, точно вам говорю! И вот стоят благородные леди, матушка смотрит… и я перед ними только что чуть не придушила несчастную животинку, обзывая ее так, что они не факт, что каждое слово поняли. Спрыгнула, задирая подол, со шкафа и стою перед ними с соплей из ноздри…

— Боги… — булькал он смехом мне в плечо, и от этого почему-то становилось теплее.

— Да, — кивнула я, — А потом еще Александр спрыгнул на меня с диким визгом, прошелся когтями прямо по щеке… так больно было, что я опять неприлично выругалась! Даже не поняла, как вылетело, честное слово, я-то собиралась извиниться! Запутался он, в общем, своей длинной шерстью в моей сопле и уронил пред светлы очи дам мой кое-как вышитый изображением крапивы платок!

— Я так понимаю, сладости вы увидели еще не скоро? — уточнил герцог.

Я покачала головой.

— Да нет, ставили-то их прямо перед моим сопливым носом, а вот есть не давали.

Я рассказывала герцогу про свое детство под его тихий смех, слушала обещания никогда не ограничивать меня в сладостях и очень боялась, что все это мне просто снится. Ведь разве так может быть?

Серьезный взрослый мужчина со мной на пару по теням пробирался через охранный пост дворцовых ворот, чтобы потом с самым серьезным видом успокоить, что охраной мы окружены со всех сторон, потому что — ну а как же иначе? да, они видели, как мы перелезали через забор. ничего, пусть повеселятся, хорошее настроение благоприятно действует на здоровье… Зачем вообще было прятаться? Потому что подумал, что мне так будет веселее, чем просто выйти через ворота!

А потом выгуливал меня по крышам города, без всякого слишком хорошо знакомого мне снобизма, но с искренним интересом рассказывая, что не все жители королевства празднуют одинаково, и особенности праздничных ритуалов у горожан и жителей поселков и деревень различаются порой так сильно, что сложно поверить, что это люди из одной страны. Что в деревнях до сих пор порой поклоняются старым богам, совершая кровавые подношения, не забывая и поставить свечку в храмах новых богов — и не видят в этом никакого противоречия. Что в дни национальных праздников, когда деревенские жители стекаются по городам, от столкновений разных сторон одной культуры стражи разве что на стенку не лезут. А в этот раз еще и иностранцев много, и поддерживать порядок — невероятно сложно, и службе безопасности приходится подключать даже те свои резервы, которые задействованы преимущественно в вопросах внешней политики, в том числе и его, герцога, служащих.

Так легко согласился рассказать про нелепые случаи в своей жизни, не кривился, не осуждал за интерес, не отмахивался и не закатывал глаза устало на очередную глупость. Легко и непринужденно описывал, как горели щеки, когда ему, наконец, представили графа Кристена, и тот развязно ему подмигнул, попросив прощения, что сегодня без панталон и нижних юбок. Рассказывал так спокойно, ни разу не смущаясь! Да и чего ему смущаться? Ему не нужно, уж точно не теперь, наводить на себя серьезный вид, чтобы производить серьезное впечатление. Уж что-что, а впечатление производить он умел, так что спокойно мог позволить себе рассказывать нелепые истории, не боясь за свою репутацию.

И я должна была поверить, что мне так повезло? Что за соплю, размазанную по Александру, от меня не ждут оправданий и оправданий за то, что не оправдываюсь? Мы успели и потанцевать с толпой горожан, и попробовать дешевой простолюдинской еды, от которой у меня началась изжога, но даже она не портила настроение…