План спасения СССР

Я обрадовался, но при этом заметил, что мой визави обрадовался тоже. Конечно же, он решил, что это едет какой-нибудь представитель властей, а власти не любят преступников, особенно таких ничтожных, как я.

Машина двигалась вальяжно и неторопливо, так что я успел предпринять еще три попытки освободиться. Надо ли говорить, что все они оказались неудачными? Но неожиданно на помощь мне пришел противник. Чтобы обратить высокое внимание на нашу схватку, ему нужно было как минимум освободить одну руку. Вторая рука, очевидно, в нормальной, небоевой жизни отвечавшая за слуховой аппарат, на мгновение разжалась тоже.

Я невольно отпрянул, и отпрянул прямо под колеса автомобиля.

Визг тормозов.

Справедливая ругань водителя.

Хлопающие двери.

Я, несчастный и ничтожный, лежу на ненавистном перелыгинском асфальте, понимая, что коварного белоруса мне теперь уже точно не догнать, что жизнь прошла даром. И вдруг слышу голос над собой:

– Здравствуйте!

Майор Аникеев. Вряд ли еще когда-нибудь появление офицера тайной полиции кого-нибудь так радовало.

Вскочив мгновенно на ноги, я крикнул ему:

– Скорей!

– Он вор! – тоже громко закричал старик, хватая одной рукой меня, другой засовывая себе в ухо растоптанный слуховой аппарат.

– Надо его догнать! Он там, за поворотом! – втолковывал Аникееву я.

– Он грабитель, хватайте его! – настаивал старик, прокусывая рукав моей куртки костяными пальцами.

– Я вас очень прошу, он побежал к станции, он сейчас сбежит, совсем сбежит.

– Кто? – спросил майор.

– Сторож!

– Он не сторож, это я сторож! А он сволочь, пожилого человека…

Этот коллективный шумный бред не мог продолжаться долго. Все-таки Аникеев неплохо был со мною знаком и внял моей просьбе догнать Леонида.

Мы погрузились в машину.

– Куда вы?! – кричал несчастный велогонщик.

– Кто это? – спросил майор.

– Я не знаю. Я попросил у него на пару минут велосипед, чтобы догнать сторожа, а он решил, что я его граблю.

Мы уже ехали.

– А почему сторож убегает от вас?

– Вот это мы сейчас и узнаем.

Не секрет, что машина передвигается быстрее человека, даже такого, который очень хочет убежать.

– Вот он! – закричал я, увидев впереди болониевую куртку. Леонид бежал быстро, но не изо всех сил, и в его беге было что-то уверенное, даже самодовольное. Наверняка он пару раз оглядывался и понял, что от погони оторвался. Он уверенно обгонял каких-то бабок с кошелками, направлявшихся к станции, мальчишек с удочками.

Мы объехали его и затормозили.

Водитель шарил рукою под пиджаком. Неужели достанет пистолет?

Я выскочил из машины первым.

Увидев затормозившую перед ним черную «волгу», Леонид замер. Наш советский человек всегда в таких случаях робеет. Черная «волга» не может ошибаться, и если уж она выбрала тебя, стой смирно и готовься к худшему.

Да, я выскочил первым. Всю короткую дорогу я лихорадочно думал, как мне поступить. Объявить, что именно у меня похитил этот негодяй, было немыслимо. Отберут, конфискуют, испоганят. Была секунда, когда я вообще пожалел, что связался с Аникеевым в этом деле. Но нет, по-другому поступить было нельзя. Сторож бы сбежал, исчез, растворился, и все. А так он, по крайней мере, схвачен. И если самому не лезть с объяснениями, чекисты ни за что не догадаются, что это у него такое в кармане.

Но меня обязательно спросят, что мне было от него надо.

Придумаем что-нибудь.

Итак, я выскочил первым, чтобы успеть шепнуть Леониду – молчи!

Подлетев к нему вплотную, я увидел, что это никакой не Леонид.

– Здравствуй, Женя! – пропел я медленно, чувствуя, что теряю чувство реальности.

14

– Это не Валерий Борисович, а Виталий Борисович, – сказала Вероника.

– Близнец?

– Именно так.

– А почему ты его боишься?

– А ты его видел?

– И что?

– Он зануда.

Леонид пожал плечами.

– По-моему, он просто хорошо одет.

– Зануда, педант и любит учить жить.

– Это, конечно, недостаток.

Вероника мельком глянула на пассажира – не иронически ли он это сказал. Нет, кажется, всерьез.

– Дядя Виталик у нас журналист-международник. В Лондоне торчит. Может, сейчас и не в Лондоне. Я и не знала, что он приехал. Если бы он меня увидел, я бы от него два часа не отделалась. Усадил бы, распрашивать начал, а когда бы о смерти отца узнал, тут уж… В общем, мне не хочется, чтобы он лез в это дело. Кроме того, есть и еще одна причина прятаться от него за широкие спины сторожей.

– Какая?

– Должок.

– Большой?

– Триста фунтов.

– Не похоже, чтобы человек такого типа мог столько дать в долг.

«Форд» свернул с Тверского бульвара на улицу Горького.

– Я придумала серьезный повод, сказала, что мне денежки нужны на лечение.

– Обманула?

– Конечно.

– Но как бы он определил это? Могла же сказать, вот, смотрите, жива-здорова. Вылечилась, мол.

– У меня такая болезнь, что опытному человеку сразу видно, что не вылечилась. А может, и не лечилась.

– Что же это за болезнь?

– Стоп. И так слишком далеко заехали.

– Ладно, останови.

Вероника машину не остановила и повернула направо, к Манежу.

– Я выразилась фигурально.

– Тем не менее нам нужно выяснить отношения.

– Что?! Какие такие отношения?

Леонид смущенно потрогал ус.