Планемо (СИ)

Реджи свалился на койку и потянул к себе упаковку воды. Надо попить, сухость во рту — первый признак обезвоживания, как раз его симптомы. Должны пройти после пополнения водного баланса. Он выдавил в рот содержимое пакета, и стало немного легче. Если не шевелиться, терпеть можно. Живот, однако, думал иначе, через несколько минут он ожил и начал сотрясаться в каких-то пульсирующих спазмах, боль стала настолько невыносимой, что пришлось выпить сначала одну таблетку, а потом и вторую. Что за хрень с ним творится? Он же вот только что был здоров как бык.

Под одеждой то, что еще утром было нижним прессом, теперь выглядело как раздутое лягушачье брюхо, причем с одной стороны больше, чем с другой. Наплевав на научные термины, Реджи занес это в протокол своими словами и полез за тревожным вымпелом. Это было последним, что он смог сделать, стоя на ногах. Через бесконечно долгое время (или ему так показалось?) в крышу капсулы ударил магнит стыковочного модуля, и железная бочка понеслась вверх с такими перегрузками, что Реджи первый раз в жизни помолился.

***

Боб Куинси поймал Брайана в туалете и припер к стенке локтем.

— Ну? — угрожающе спросил он. — Что за непонятная тишина? Чувак жив, правильно? Значит, нагнули планету? Снимаемся с орбиты?

— Нет. — Брайан выкрутился из его хватки и огрызнулся: — Не снимаемся.

— Почему? — Крис отошел от писсуара, застегивая ширинку. — Чем аппендицит-то вам не угодил? Это же не аномалия.

— Флегмонозный аппендицит, — многозначительно поджав губы, объяснил Брайан. — Вместо двенадцати часов за четыре развился. Хорошо хоть он этапы болезни в блокноте описал, по симптому Хорна и установили, сразу на стол. Прооперировали.

— И что? — возмутился Боб. — Подумаешь, скоротечный аппендицит, с каждым может случиться!

Брайан покрутил головой по сторонам, убедился, что все кабинки пусты.

— Не с каждым, — шепотом сказал он. — Скоротечный — ладно, но этого парня выбрали потому, что у него единственного из всех кандидатов удален аппендикс. В возрасте шести лет.

***

— Ошибка в документах?

— Да черт его знает, без полноценного расследования не скажешь.

Таким сердитым, как сейчас, Катлер видел Бена всего однажды — когда у них перед носом уходили грабители элитного автосалона.

Тогда штатный полицейский кар, принявший вызов, никаким образом не мог соперничать с угнанной ворами скоростной моделью на антигравах с турбостартом, бессмысленно было даже пытаться. Угонщики нарочно сделали круг по стоянке метрах в трех от земли, потом с неприличными жестами и гоготом поднялись выше. Катлер, не желая рисковать сидящим в служебной машине Беном, передавал информацию дорожной полиции, а воришки зависли у них над головой, и издевательские желтые брызги растеклись по лобовому стеклу. Это оказалось последней каплей: злой как черт Бен толкнул дверь и выскочил наружу, содрал с куртки свой маячок и швырнул в брюхо парящей в воздухе машины — жест, который Катлер ошибочно принял за выражение отчаяния. Ошибочно — потому что через семнадцать минут грабителей задержала не дорожная полиция, а войска специального назначения, вышедшие на операцию «Перехват». Бену за эту выходку влетело от Катлера больше, чем от деда, но краденая машина вернулась в салон целой, а преступников через неделю доставили в участок вежливые люди в штатском, после того как убедились, что похищение Шепарда-младшего воришки не планировали и даже не знали, с кем имеют дело.

Бену было одиннадцать.

— Данные этого Хорна были когда-то утеряны в архиве, — объяснял тем временем взрослый Бен, замещая возникший на сетчатке Катлера детский образ. — При копировании случайно стерли файл, потом восстанавливали, так что об аппендиците сведения записаны с его слов, никто не проверял фактическое наличие. Шрамов от операций сейчас не остается, так что в этом смысле подозрений ни у кого не возникло. А детская память избирательна, любит переворачивать события прошлого с ног на голову. Ему могли удалять не аппендикс, а миндалины, аппендикс же удаляли, скажем, соседу по палате, но он запомнил так, и даже на полиграфе прошел бы тест на правдивость. Где это было — не помнит, вроде бы с матерью жил на каком-то курорте, но мать давно умерла, жалоб у Хорна за это время не было, так что тупик.

— Занятно получается, — задумчиво сказал Катлер. — Универсально как-то. Если ты веришь в магию, можешь считать, что у Хорна вырос новый аппендикс взамен потерянного на операционном столе, и потом воспалился вот так некстати. Если ты материалист, спишешь все на игры разума и памяти, а аппендикс останется в твоей картине мира на своем месте. Все так логично и гладко, с какой стороны ни подойди, в точности как с той электроцепью.

— Уникальные комфортные условия для любой картины мира? — Бен сел рядом с ним на угловой диван в зоне ожидания санчасти. — Любой каприз за ваши деньги?