Планета Афон. Дева Мария

Круг замкнулся. Во всяком случае, для меня неразрешимых вопросов больше не существовало. Бабспорское царство «разделилось в себе самом», не поделив элитного самца.

– Ещё позавчера. А ты давно Серёгу знаешь? – у меня уже возник неподдельный интерес.

– Уже несколько лет. Он постоянно принимает участие в Рождественских чтениях, выступает с докладами. А вообще он поёт в храме Троицы Живоначальной, где служит отец Владислав (Цаплин). Слыхал про такого? Он и зазвал Серёжку на Рождественские чтения.

– Естессьно слышал. Кто же не знает отца Владислава?

– Почему ты так оптимистичен? Многие не знают… Которые газет не читают…

– Те, кто не читает газет, они не вылезают из интернета. А там его имя мелькает как стробоскоп. Он часто выступает с докладами, со статьями, да и просто с комментариями.

– Что-то я никогда не встречала. Впрочем, я не люблю особо по интернету лазить. Так, по работе или письмо кому напишу, а новостями почти не интересуюсь. Одно и то же всегда.

– Станно для историка не интересоваться современными новостями. Хотя…

– А ты давно с Серёжей знаком? – Маша не дала мне развить свою мысль.

– Мы познакомились в мае месяце на Афоне. Я как раз ждал своих друзей в Русском Пантелеймоновом монастыре, а он мимоходом туда забрёл. Так и познакомились.

Маша неожиданно просияла, видимо от предвкушения предстоящей встречи с ним. Глаза её засветились, словно гирлянды на рождественской ёлке, а если у женщины в глазах искорки, значит, тараканы в её голове что-то празднуют. Что именно? Вот мы вечерком и поглядим.

– Так какая же кошка между вами пробежала? Чёрная или тигровой расцветки?

– Ас чего ты взял, что между нами… У нас никаких конфликтов не было.

– С чего взял, говоришь? С верхней полки, где спариваются волки. Прости, Маша, но я не первый год живу на этом свете и не первый десяток лет. Кое в чём разбираться научился.

– Та-а-ак, и в чём же ты научился разбираться?

– Во всяком случае, в картофельных очистках как Альберт Эйнштейн. И ещё кое в чём.

– Слушай, тебе бы в цирке работать, Олега Попова бы затмил. Не пробовал поступить?

– Пробовал. С напарницей не повезло. Вот если бы ты подвернулась вовремя…

– Тогда бы тебя точно не взяли, – она сделала попытку засмеяться, но безуспешно.

– Почему-у-у? Ты подходишь по всем параметрам. Я бы ножи кидал, описывая твою изумительную талию. Ты когда-нибудь видела в цирке такой смертельный номер?

– А ты что, такой мастак ножи кидать? – Маша округлила глаза в размер лунной орбиты.

– Хочешь убедиться? Таки нет ничего проще! – I’m достал «барракуду», выщелкнул лезвие и подкинул наваху, мягко опустив на ладонь. – Ставь грушу на голову, если смелая.

На это Маша ничего не ответила, но азъ догадливый понял всё, что она хотела сказать. Не умеющие врать глаза – первый признак незамутнённой души. ВПС снова свернул «барракуду» и с едва заметной ухмылкой убрал в спецкарман. После чего вернулся к теме.

– Так вот, Мария свет Иоакимовна, позвольте Вам заметить, что…

– Не позволю! – отрезала она. – Моя личная жизнь – это моё личное дело и никого не касается. Ясно? – она пронзила меня взглядом, как «барракуда» чуть не пронзила грушу.

– Понимаешь, не совсем ясно. Всё-таки нам предстоит в ближайшее время тереться бок-о-бок, трапезничать опять же, поэтому, как говорил Иоанн Васильевич Бунша, «ошибаетесь, девушка, это дело общественное. Просим Вас повременить со сведением счётов до конца полевого сезона, а потом можете сводить счёты сколько Вашей душе угодно!»

– Когда Вы говорите, Иван Васильевич, ощущение такое, будто Вы…

– На минуточку, Мигель! – успел азъ быстроходный вставить словечко в её тираду.

– Тем более. Так вот, глубокоуважаемый дон Мигель! Вам со мной детей не крестить…

– Как знать, как зна-а-ать! Если вы хотите, многоуважаемая Мария Иоакимовна, чтобы в Вас видели человека, Вам следует срочно забеременеть и после этого сходить на УЗИ.

– Что-то у Вас всё юмор какой-то… ниже пояса, – несколько брезгливо заметила Маруся.

– Просто я иногда умею читать мысли, и довольно здорово получается.

– И какую же ты мысль сумел прочитать? – улыбка Моны Лизы расцветила её лицо.

– Прочитал адрес, по которому ты намеревалась меня послать. Куда-то ниже пояса. Так?

– А ты что, категорически с этим не согласен? – искристо засмеялась она.

– Моя доброта заканчивается там, где наглость переступает границу. Ни дюймом позже.

– Глядите, какие мы нежные! – смех её резко прервался, уступив место раздражению.

– Маша! По-моему мы заигрались в клоунаду. Просто бывает так, что начинаешь говорить о ком-то с человеком, а потом выясняется, что это его кровный враг. И на этом не редко порой возникает нежелательный конфликт, если ты с этим человеком связан, к примеру, по службе.