Планета безумцев

— Значит так, Грэй, — тихо сказал я. — Ты грабишь квартиру. У тебя пистолет, заряженный обоймой из пятнадцати патронов. Чтобы взять все ценные вещи, ты должен сначала убить хозяина. Поэтому… Вышибаешь ногой дверь, врываешься в квартиру и стреляешь в человека, который находится там. Пока не выпустишь всю обойму — не двигаешься с места. Понял?

— Понял.

— Вышибай дверь!

Испытывал ли я в тот момент что-либо иное, кроме страшного напряжения и холодной злобы — на этого несчастного кожаного придурка, на Гарсиа Пака, на его команду и на «хозяев»-инопланетян, на всех молодых придурков, все команды и всех инопланетян, которые не давали спокойно жить миллиардам нормальных людей, в том числе и мне, если я еще имею право считать себя нормальным?..

Испытывал ли я что-нибудь иное?

Наверно, да.

Наверно, это было сострадание к человеку, которого я посылал на верную гибель, под беспощадную секиру нечеловеческой сноровки и жестокости главаря банды «оперативников». Наверно, это было чувство вины за то, что не мог придумать ничего иного, что поступал, как и все последние дни — шел и шел по трупам, отстреливаясь и подставляя под пули других. Наверно, это было желание оттолкнуть парня и ворваться в квартиру самому, как и намечал по дороге сюда. Но…

Но я не контролировал свои действия. Я продвигался к цели, и эта цель определяла и мои поступки, и мои мысли, и мои моральные приоритеты… Все, казалось, шло помимо моей воли.

Так иногда кажется. Или действительно происходит…

— Вышибай дверь!

Он согнул ногу в колене, и его огромный ботинок со страшной силой впечатался в дверь чуть пониже замка. Затрещал сломанный косяк, ригели замка выворотило из дверного блока, парень ударом плеча распахнул дверь и ворвался в квартиру. Я прыгнул за ним, держась за спиной.

Пак сидел в комнате, беспечно развалясь на диване. Он был в легких брюках и рубашке, расстегнутой на сильной смуглой груди. Идентификационный значок члена экипажа корабля-разведчика № 130, как ему и полагалось, свисал с шеи на металлической цепочке. Перед Паком на сервировочном столике стояла чашка кофе и тарелки с какой-то едой.

Он не ждал визитеров, на этот раз Кларк поставил мне хорошую защиту.

Парень вытянул руку с пистолетом. Пак вскочил на ноги.

Пак действительно обладал отменной реакцией и решительностью. Пока парень раскорячивался посреди комнаты, широко расставляя ноги и наводя на него пистолет обеими руками, латиноамериканец уже отшвырнул столик ногой и сделал прыжок навстречу нападающему. Я еще успел удивиться, какое гибкое и сильное у него тело. Зависнув перед парнем, он ударом ноги вышиб у него пистолет из рук и встал на ноги, заняв боевую стойку. Увидел ли он меня, узнал ли — я так и не понял, потому что уже в следующую секунду Пак был лишен возможности демонстрировать свое борцовское умение дальше. Силы были слишком неравны. Озверевший парень с диким ревом ударил его в ухо. Пак профессионально поставил блок предплечьем, но удар был так силен, что просто-напросто сбил его с ног.

Латиноамериканец покатился по полу. Парень прыгнул и упал на него всей тяжестью своего огромного тела. Я услышал, как у Пака затрещали ребра. Вожак молодых ублюдков приподнялся и обхватил горло своей жертвы огромными ручищами.

Гарсиа Пак захрипел и закатил глаза. Итак, решил я, он нейтрализован. И вряд ли в таком состоянии сможет творить ментальные трюки и совершать телесные метаморфозы. Оставалось успокоить разъяренного Грэя и побеседовать с латиносом по душам.

Я открыл рот, чтобы остановить парня.

Но Пак не дал мне этого сделать. На то, что случилось дальше, я смотрел второй раз в жизни, и второй раз с ужасом признавался себе, что не мог бы такого увидеть и в самом кошмарном сне.

Раздался громкий треск разрываемой ткани. Куртка на спине парня еще натягивалась, чтобы через секунду лопнуть по всем швам, а его брюки в разных местах уже распарывались изнутри какими-то жесткими серо-зелеными пластинами. Ноги укорачивались на глазах, и в то же время уплощались и становились шире и шире. Они обращались в другую плоть — в те ножи, которые рвали ткань. Раздался дикий крик. Это кричал несчастный Грэг. Его голова запрокинулась и вдруг втянулась в воротник куртки, как будто кто-то всосал ее внутрь тела. Руки резко закинулись на спину и тут же разодрали рукава: с ними происходило то же самое, что и с ногами, они превращались в широкие острые пластины. Наконец, через долгое ужасное мгновение, крик прекратился. Куртка лопнула на спине, и я увидел не голое тело, а сегментированную полупрозрачную зеленую плоть. Она пульсировала от толчков серой плазмы, распирающей ее изнутри. Через мгновение пластины со скрежетом схлопнулись и закрыли тело. Из панциря — в том месте, где должен был находиться зад Грэга, — вылезла его голова.

Я в ужасе опустил пистолет. Пак мог совершать насильственную трансформацию другого тела! Он был не только оборотнем — он творил оборотней из других! И на месте кожаного парня должен был оказаться я!

Тварь на полу подняла человеческую голову. Грэг увидел меня. Безумный взгляд его неожиданно стал осмысленным.