Планета-казино

— Телеруляция невозможна, — напомнил Хлёс. — Возможно то, что с вами произошло, может быть какой-то особенной, специфической реакцией на попытку сканирования. Дабы продемонстрировать вам чистоту наших намерений отказываюсь от вашего любезного предложения совершить поездку на Землю.

Тут нижняя челюсть Андерса отвисла: разве не этого добивался Хлёс? Он же из шкуры вон лез, чтобы попасть на Землю и вот теперь отказывается с такой легкостью, будто это его абсолютно не интересует.

— Отказываетесь?

— Да, ведь вам это было неприятно. А Мелия стремиться доставлять наслаждение.

— Черт побери, это красивый жест с вашей стороны, — полковник Андерс даже не подозревал, что в этот момент Хлёс во всю манипулировал его центром эмоций. Этот землянин думал, что он смог бы заметить вторжение Хлёса в свой мозг. Глупец! Инспектор сделал это специально, дабы воздействовать на землянина более тонко. Теперь, влияя на эмоциональную сферу, он привел Андерса в состоянии едва ли не блаженства.

Надо сказать, что Хлёс был уже довольно близок к своей цели, когда случилось то, чего мелианский инспектор подозревать не мог: Юди разрядила свой бластер в затылок полковнику Андерсу.

Только высочайшее хладнокровие и великолепная выдержка, более точно называемая ступором, позволила Карригулу, высившемуся рядом с Хлёсом, не схватиться за оружие.

Полковник рухнул на стол.

Эмоции Хлёса никто прочитать не мог: инспектор был в шоке. Ведь его мозг был в непосредственном контакте с мозгом только что убитого человека. И это был удар и по его мозгу тоже! Хлёс был близок к коме, ему казалось, что это по его извилинам прошлись чем-то вроде бульдозера, сровняв их с остальной поверхностью мозга.

— Итак, мистер Карригул, полагаю, вы теперь возглавляете мелианскую миссию? — Юди спрятала бластер в кобуру на бедре.

Рилл тупо уставился на Хлёса: тот не шелохнулся, он казался не менее мертвым, чем полковник Андерс.

— Шеф?

Вновь в ответ ни слова.

Рилл принялся тормошить Хлёса, затем, внезапно, осознав бесполезность своих попыток, оставил его в покое. И расстегнул верхнюю пуговицу своего парадного дипломатического мундира.

— Полагаю, что я могу ответить на ваш вопрос утвердительно. Но какого черта вы застрелили собственного начальника?

Юди спихнула безжизненное тело полковника на пол и уселась в его кресло:

— Элли, будь добра, объясни офицеру Карригулу нашу позицию.

Холодная улыбка заиграла на устах второй землянки:

— Мы давно уже следили за действиями полковника Андерса и вашего шефа — инспектора Хлёса, и у нас создалось впечатление, что они оба ведут какую-то игру, в которую посвящены только они вдвоем. Один без повода и по поводу связывается с Землей, другой — с Мелией. Все это напоминало интенсивный обмен информацией, которая могла бы привести к заключению договора между Мелией и ЗФЗ. Поэтому мы дождались необходимого момента и устранили их обоих или, по крайней мере, представителя ЗФЗ.

— Минуту, — прервал её Карригул. — Вы хотели сорвать переговорный процесс? Но почему?

— Извините, офицер Карригул, но этот вопрос явно лишний с вашей стороны. А теперь, как вы относитесь к предложению покойного полковника Андерса немедленно покинуть эту планету и вообще сектор ЗФЗ?

— Покинуть? Улететь? Что вы хотите этим сказать?

— Не улететь, офицер Карригул, а покинуть. Я выразилась достаточно точно, — произнесла Элли.

И Карригул увидел, что ему в лоб с нескрываемым равнодушием смотрит дуло бластера…

…Жак в компании Фюро стоял на летном поле главного космопорта Актерии.

— Фюро, ты в курсе, что это за корабль?

— Где?

— Вон там — в дальнем конце поля. Такой весь желтый, как лимон.

— Это личный корабль принцессы Лиры.

— Её высочества?

— Её высочества, — подтвердил Фюро. — А почему ты спрашиваешь?

— Потому что в течение всего сегодняшнего дня его загружали с такой поспешностью, будто кто-то собирался удрать на нем от погони.

— В самом деле?

— Можешь мне поверить, — ответил Жак. Он не мог сказать, что консультация Фюро его удовлетворила. Скорее наоборот, породила новый вопрос: куда намерена лететь принцесса?

— Я вижу, друг Жак, соланийская принцесса не выходит у тебя из головы.

— Она у меня в печенках сидит, как говорят у нас на Земле, — ответил плутонит.

— Понимаю.

Жак покосился на кунукугура: неужели эта пирамидальная туша способна понять потребности и желания гуманоида?

— Любовь — скверная штука, — изрек Фюро. — Это величайшая слабость гуманоидов.

Плутонит не стал расспрашивать друга о его философских воззрениях по этому вопросу, а неспешным шагом отправился к кораблю принцессы.

Оказалось, тот значительно больше и вместительней, чем представлялось издали.

— Сэр, дальше вам нельзя! — будто из-под земли перед Жаком вырос соланиец в военной форме.

— Почему? Я — посол Мелии.

— Но это не дает вам права приближаться к кораблю Её высочества.

— Хм, — Жак развернулся и двинулся обратно. Конечно, он мог удовлетворить свое любопытство, послав солдата в нокаут, но что толку? Основное, что можно было узнать, ему никто не скажет, кроме, разумеется, самой принцессы.