Планета Харис

Я - врач-космонавт, и в мою обязанность входит не только оказание медицинской помощи в случае болезни, но главным образом (народ на Луне здоровый) изучение функционального состояния центральной нервной системы и работоспособности каждого в условиях уменьшенной силы тяжести. Программа медико-биологических обследований очень обширна: электрокардиограммы, сейсмокардиограммы (колебания грудной клетки), электрические потенциалы, возникающие при движении глаз, биотоки головного мозга, частота пульса и дыхания, анализы проб крови и выдыхаемого воздуха и многое другое.

Какие поразительные сдвиги я обнаружил при первом же посещении членов экипажа после моего возвращения. Сдвиги даже в морфологической картине крови, в водно-солевом обмене. Приди они в таком состоянии на комиссию, ни одного из них не допустил бы на Луну. Для меня, как врача, несомненно: они все до одного пережили нервный криз. Потрясение. Завтра я потребую от них правды. Но я уже не верил, что получу эту правду сполна. К тому же я не мог больше ждать. Терзания мои достигли предела.

И вот, когда, снедаемый нетерпением, я метался по обсерватории, я натолкнулся на Вакулу.

Роботу не требуется сон. Было бы электричество, чтоб зарядиться. Днем он готовил пищу, мыл посуду, иногда помогал и в работе, а ночью убирал помещения обсерватории.

В полчетвертого ночи (по земному времени) я увидел его в оранжерее. Вакула рыхлил землю у помидоров. Плоды уже начинали краснеть, скоро созреют.

- До-брой но-чи,- сказал Вакула,- по-че-му вы не спи-те?

Я стоял и как завороженный смотрел на робота. Его сконструировали на Земле специально для Лунной обсерватории. Одним из его создателей, был мой друг Яков Шалый, кибернетик. Уже здесь, на Луне, он "доводил" робота. Конструкторы отнюдь не задавались целью сделать робота красавцем или хоть похожим на человека. Он был внешне похож на увеличенную до двух метров детскую игрушку.

Я запер дверь, чтобы нам не помешали. Сердце лихорадочно билось.

- Вакула, оставь помидоры и поговори со мной,- приказал я. Робот выпрямился.

- Да-вай по-го-во-рим. Я перевел дыхание.

- Вакула, ты помнишь, что произошло десятого сентября?

- Пом-ню.

- Когда Харитон возвратился к обеду один...

- Лю-ди не обе-да-ли. Они на-де-ли ска-фанд-ры и по-шли ис-кать Ки-рил-ла.

- Долго ли искали?

- Трид-цать ча-сов. По-ка наш-ли.

- Нашли? Где?

- У вхо-да на ба-зу. Ки-рил-ла у-бил ос-ко-лок ме-тео-рита. Головокружение прошло. Я глубоко вздохнул. Губы пересохли, язык тоже.

- Вакула, что ты говоришь?

- Ки-рил-ла у-бил ос-ко-лок ме-тео-ри-та.

- Вот как? Где же его тело?

- Те-ло по-хо-ро-ни-ли во-з-ле радио-те-леско-па.

- Вакула, кто я?..

- Ки-рилл Андре-евич Мальшет.

- Но ведь он похоронен.

- Да.

- Как же это возможно?

- Не знаю, мо-жет быть, его по-чи-ни-ли?

Я хохотал до слез. Это была самая настоящая истерика. После этого мне оставалось лишь прописать себе бром, что я и сделал.

Я пошел в лабораторию и до самого завтрака делал себе анализы. Все было в норме, если не считать повышенного нервного возбуждения.

Теперь мне было понятно поведение товарищей. Как ни странно, я успокоился. Суеверным я отнюдь не был.

4

ЭТОГО НЕ БЫЛО, ПОТОМУ ЧТО НЕ МОГЛО БЫТЬ

Не дошла к вам

Лет так за сто

Весть, что прав был

Галилеи,

Но

Плечами вы пожали.

Мол, отрекся

Галилей.

Отмечать

Вы продолжали

Птоломея

Юбилей

Леонид Мартынов

Утром я потребовал серьезного и обстоятельного обсуждения того, что произошло со мной. Вика, Яша и Уилки меня поддержали. Харитон хмуро согласился.

- В двенадцать у меня в кабинете,- сказал он. Когда все направились по своим лабораториям, он позвал меня.

- Кирилл, зайди ко мне. Необходимо поговорить.

- О чем?

- Разговор конфиденциальный.

- В двенадцать часов и поговорим.

Харитон посмотрел вслед уходящим сотрудникам. Мы только что позавтракали. В коридоре слышались мерные шаги Вакулы, он шел убирать со стола.

- Нам нужно поговорить до двенадцати,- сердито прошептал Харитон.

- Если о том, что со мной случилось, то лишь со всеми вместе.

- Но там будет этот Уилки.

- Ну и что?

- Ты хочешь, чтоб это попало в газеты? Он ведь там у себя не будет молчать!

- Улки крупный ученый, а не трепач. И кстати, встреча с инакопланетной цивилизацией касается всего человечества. Я сам дам объяснение в газеты.

Харитон сжал кулаки. Широкое лицо его побагровело, под скулами заходили желваки.

- Ты хочешь, чтоб в зарубежных газетах появилось подробное описание того, как русский космонавт спятил, не выдержав встречи с космосом? Тебе это будет приятно?

- До двенадцати,- коротко бросил я и вышел, подавив гнев. В двенадцать мы, все пятеро, собрались в кабинете начальника обсерватории. Я молча положил на стол пачку анализов.

- Что это? - сухо спросил Харитон.

- Это анализы - моя кровь и прочее. Прошу приобщить к протоколу.

Я сел поудобнее в кресло. Вика, стоя у иллюминатора, смотрела на меня. Яша и Уилки сидели на диване и тоже смотрели на меня.

- Ты... знаешь? - спросил Харитон.

- Да. Хотя желал бы кое-каких подробностей.

- Кто тебе сказал?

- Вакула.

У Харитона опять заходили желваки. Он чертыхнулся.

- Он же обладает памятью! - пробормотал Харитон. Вика села возле меня.