Планета Харис

- А у него винтики не все в порядке, у нашего Уилки. Чуть не весь заработок просаживает на книги по астрономии. Телескоп у него есть, право слово! Он на чердаке живет в этом самом доме, там удобно небо разглядывать. Вам понравилось, как он исполняет? Бо-ль-шой арт...

На этом у парня отвисла челюсть. "Ты что?.." - начал было другой, но взглянул на меня, и лицо его словно окостенело.

- Черт побери! - пробормотал он.- Откуда вы взялись?

- Кажется, мы с ним очень похожи,- растерянно заметил я.

- Похожи?! Да вы с ним как один человек! Только вы, сэр, малость поухоженней, и подергиваний этих нет. Ну и ну! Чудеса, да и только.

- Вы, может, его брат? - нерешительно спросил другой.

- Я впервые в жизни его вижу! - взволнованно ответил я.- Как бы мне с ним поговорить?

- Конечно, вам надо познакомиться,- решили парни. Они тоже разволновались.

- Подождем, когда Уилки Саути освободится.

Когда мим уже уходил, мы его догнали. Негр тронул его за плечо.

- Уилки! Вот этот господин к вам. Вы только взгляните на него.

Негр отступил в сторону. Мим внимательно взглянул на меня и заметно побледнел.

- Уилки! - воскликнул он потрясенно.- Я всегда знал, что когда-нибудь мы встретимся.

- Откуда вы меня знаете? - изумился я, но он уже овладел собой.

- Я не знаю вас. Это меня зовут Уилки. Вы хотели со мной поговорить? Я как раз освободился. Может, поднимемся ко мне?

Я молча последовал за ним, раздумывая, откуда он меня знает и почему счел нужным скрыть это.

Мы поднялись на ветхом скрипучем лифте до верхнего этажа (дом был старый, прошлого века) и еще одолели, лесенку, ведущую на мансарду.

Мим занимал просторную угловую комнату со скошенным потолком. Зимой здесь, наверно, было холодно, а летом слишком жарко. Я сел у чердачного окна и с любопытством огляделся. Хозяин этой убогой комнаты любил чистоту и книги. Пол был выдраен, как палуба у придирчивого боцмана. Занавески выстираны и отглажены. Постель застлана свежим покрывалом. На книгах - их было очень много, стеллажи во все стены - ни пылинки. На столе, застланном листом ватмана, лежала бумага с какими-то математическими расчетами... Рядом лежала раскрытая готовальня, линейка. Глобус Луны. Карта звездного неба. Старенький телескоп... У меня вдруг больно сжало горло.

Я понял, что этот незнакомый мне человек, с которым я встретился так случайно и мог бы не встретиться никогда, как бы представлял мое второе "я". Только жизнь отнюдь не баловала его. Наоборот. Похоже, что жизнь била его смертным боем.

Между тем Уилки Саути поставил на круглый стол бутылку вина, разложил незамысловатую закуску. Принес из кухоньки горячий черный кофе в кофейнике. Налил вино в два бокала.

- Садитесь,- кивнул он на стол,- выпьем за нашу встречу, коль уж она состоялась.

Я присел к столу, мы чокнулись, я отхлебнул из бокала. Он ел, я разглядывал его.

- Какое странное сходство,- сказал я наконец.

- Бывает,- неохотно протянул мим.

- Вы увлекаетесь астрономией?

- Да, очень. Любитель. Самоучка. Однако мои заметки иногда печатают в "Астрономическом вестнике". Как-то даже удалось открыть кое-что на небе, чего не заметили профессиональные астрономы.

- Астрономией увлекаетесь с детства?

- С десяти примерно лет, но у меня никогда не было возможности окончить колледж.

В ту ночь мы с ним проговорили до утра. Уилки рассказал мне свою жизнь. Он был сыном цирковых артистов. Семья музыкальных эксцентриков. С родителями выступали все дети начиная с двухлетнего возраста. Детей было шестеро.

Третьеразрядные цирки, скудная зарплата, кочевая жизнь, семейные неурядицы родителей, отсутствие детства. Рано возникшая страсть к науке и полная невозможность ее удовлетворить. Смерть отца от рака легких, еще большая нужда. Семья эксцентриков распалась. Мать уже работала в цирке билетершей. Дети устраивались, как могли и умели. Жизнь разбросала их в разные стороны, и они потеряли друг друга из вида. Мать умерла лет шесть назад. Только Уилки был при ней до конца. Уилки остался один.

- Расскажите о себе,- попросил он,- о своем детстве,- к вам хорошо относились... родители?

- Я же единственный сын. Конечно хорошо.

Я рассказал о себе. Он слушал жадно, не сводя с меня глаз.

Потом Уилки Саути ознакомил меня со своими работами по астрономии. Он был бы способнейшим ученым, учись он в свое время! Я сказал ему об этом. Он промолчал. Почему-то разговор перешел на политику. Надо сказать, я совсем к ней равнодушен. Все это политиканство не по мне. Но Уилки Саути политика задевала за живое, а мне было интересно все, что касалось его. Он оживился, разрумянился, глаза его заблестели, он стал еще больше похож на меня, каким я вижу себя в зеркале.

По натуре я отнюдь не спорщик, тем более я не мог бы спорить с этим человеком, перед которым я, сам не зная почему, чувствовал себя виноватым. Но мне показалось, что он слишком мрачно смотрит на действительность, и я напомнил ему, как многого добилась Америка за последние два десятилетия.

Уилки Саути усмехнулся.