Планета мистера Заммлера

Не сработало. Анджела выдвинула тот же аргумент, что и агрессивный молодой человек в университете: он, Заммлер, уже выпал из обоймы. Высокий, сухой, неприятный старик, который всех осуждает и много о себе мнит. А кто он, черт побери, на самом деле? Вещь, вышедшая из употребления. К стенке его, á la lanterne![107] Отлично. Пожалуй, ему действительно не следовало так провоцировать Анджелу. Теперь он и сам весь трясся.

Серая медсестра вошла в палату и позвала его к телефону.

– Вы мистер Заммлер?

Он вздрогнул и вскочил, не зная, чего ожидать.

– Да! А кто… кто меня спрашивает?

– Ваша дочь. Можете поговорить в коридоре, у стойки дежурной медсестры.

Через несколько секунд он проговорил в трубку:

– Да, Шула? Говори! Что случилось? Где ты?

– В Нью-Рошелле. Где Элья?

– Мы его ждем. Чего ты хочешь, Шула?

– Ты про Уоллеса слышал?

– Да.

– Посадить самолет без колес – это не каждый сумеет.

– Да, великолепно. Он достоин восхищения. А ты, Шула, поезжай домой. Тебе нечего делать у Грунеров, незачем там рыскать. Ты должна была вернуться в город со мной, но опять поступила мне наперекор.

– У меня и в мыслях этого не было.

– Именно так ты и сделала.

– Неправда. В любом случае это в твоих интересах.

– Шула, не делай из меня дурака. О моих интересах ты позаботилась уже достаточно. Оставь их в покое. Зачем ты мне позвонила? Боюсь, я начинаю понимать.

– Да, отец.

– Ты нашла!

– Да, папа, разве ты не рад? Угадай где? В комнатке, где ты спал. В пуфике, на котором ты сидел. Я увидела тебя на нем, когда принесла тебе кофе, и сразу подумала: «Деньги здесь!» Я даже не сомневалась. Потом ты уехал, я разрезала пуфик, а внутри и правда тайник. Ожидал ли ты такого от кузена Эльи? Лично я удивлена. Мне не хотелось верить в эту историю, но пуф действительно оказался набит пачками стодолларовых бумажек.

– Боже правый.

– Я их не пересчитывала, – сказала Шула.

– Не лги мне.

– Ну хорошо, я сосчитала. Но я ведь в этом не разбираюсь: ни в деньгах, ни в бизнесе.

– Ты говорила с Уоллесом по телефону?

– Да.

– Сказала ему?

– Ни слова.

– Правильно. Шула, теперь ты должна все передать мистеру Видику. Позвони ему, путь приедет. И возьми с него расписку.

– Отец!

– Да, Шула.

Заммлер подождал. Он ясно видел, как дочь, вцепившись в трубку одного из белых грунеровских телефонов, мысленно перебирает аргументы. Как она борется с негодованием против его глупого упрямства и старомодной честности. Которая дорого ей обойдется. Он прекрасно понимал ее чувства.

– Папа, на что ты будешь жить, когда Эльи не станет? – произнесла Шула.

Хороший вопрос, и очень своевременный. Отношения с Анджедой Заммлер испортил. «Я никогда не прощу вас, дядя», – скажет она и действительно не простит.

– Будем жить на то, что есть.

– А если Элья нам ничего не оставит?

– Это уж только ему решать.

– Но мы ведь одна семья. Вы с ним были так близки…

– Ты сделаешь, как я скажу.

– Послушай меня, отец. Я ведь о тебе забочусь. А ты мне даже ничего не сказал про мою находку.

– Ты чертовски проницательна, Шула. Поздравляю. Молодец.

– Вот именно. Когда ты сидел на этом пуфике, я заметила, что он топорщится не так, как остальные. Потом ощупала его: внутри шуршала бумага. Я сразу все поняла. Уоллесу, конечно, ничего не сказала. Он спустит эти деньги за неделю. А я могла бы купить себе новые вещи. Если бы я одевалась в «Лорде и Тейлоре», то вид у меня был бы менее эксцентричный, и, пожалуй, у меня появился бы шанс познакомиться с кем-нибудь.

– Вроде Говинды Лала?

– Да, почему нет? Я старалась быть интересной, насколько это мне по средствам.

Отца поразил такой ответ. Шула сама себя назвала эксцентричной. Значит, это в какой-то степени ее сознательный выбор? Значит, она намеренно привлекает к себе внимание, нося парик, роясь в мусорных баках и повсюду таская холщовые сумки? Неужели ее слова следует понимать именно так? Удивительно!

– Я думаю, – продолжала Шула, – что мы должны оставить деньги себе. Мне кажется, Элья бы согласился. Я незамужняя женщина, у меня нет детей. А эти доллары заплачены теми, кто пожелал избавиться от ребенка. По-моему, если они достанутся мне, это будет справедливо. По отношению к тебе тоже, отец.

– Боюсь, что нет, Шула. Вероятно, Элья уже сообщил мистеру Видику об этом тайнике. Понимаю твою досаду, но мы не воры. Это не наши деньги. Скажи мне, сколько их там?

– Я несколько раз пересчитывала, но у меня все время получается по-разному.

– Сколько получилось в последний раз?

– Шесть или восемь тысяч. Я разложила их все на полу, но слишком волновалась, чтобы сосредоточиться.

– Полагаю, там гораздо, гораздо больше. В любом случае ты нисколько не должна брать. Я не могу тебе этого позволить.

– Я и не возьму.

Возьмет – он не сомневался. Эта собирательница мусора и охотница за сокровищами не устоит против соблазна прикарманить хотя бы немного.

– Ты должна отдать Видику все до последнего цента.

– Да, отец. Я так и сделаю, хоть мне и больно. Отдам все адвокату. Но ты, по-моему, совершаешь ошибку.

– Никакой ошибки здесь нет. И не вздумай исчезнуть, как с рукописью Говинды.