Планета повелителя зверей

Когда Тани вернулась, чтобы ввести ему обезболивающее и снотворное, он проснулся ровно настолько, чтобы ощутить ее поцелуй и погладить девушку по щеке.

Проснувшись в следующий раз, Хостин чувствовал себя полностью отдохнувшим. Тани спала рядом с ним на запасной койке. Ферарре наблюдал за Стормом и, как только тот проснулся, ткнул Тани носом. Девушка села и протерла глаза.

— Привет, Сторм. Я принесу тебе поесть. Кельсон говорит, что прилетит за нами на коптере, как только мы будем готовы. Расходы правительство не волнуют. Щелкунов надо остановить во что бы то ни стало. Кельсон из-за этого с ума сходит, и Логан тоже. Я сейчас.

Сторм остался один и принялся гадать, из-за чего так тревожатся его единоутробный брат и Кельсон. Тани вернулась с горой еды, которой хватило бы на четверых. Она поставила поднос на кровать Сторма и села рядом.

Хостин потянулся за вилкой и поинтересовался, из-за чего Логан с Кельсоном тревожатся, ведь дела вроде бы идут на лад.

— Правительство решило, что на планете необходимо создать службу рейнджеров. Эта идея выдвигалась уже несколько раз, и теперь решение о создании службы принято. Кельсон предложил Логану возглавить рейнджеров. Сам Кельсон останется посредником между правительственными учреждениями и туземцами, но теперь у него будет свой отряд, — сказала Тани и, хихикая, принялась болтать о рейнджерах и о том, как доволен Логан.

Сторм ел и слушал.

— Логан носится туда-сюда и хватается за все сразу. Я сказала ему, что ты проснулся и выглядишь куда лучше. Он позвонил Кельсону. Коптер прибудет через пару часов.

Лицо Тани сделалось суровым.

— Ночью мне приснился сон. Щелкуны уже вылупились. Это новая разновидность. Теперь они все ядовиты, не только бойцы. Они крупнее и размножаются каждые несколько недель. Эти твари по-прежнему предпочитают разумных существ, но могут жрать все, даже растения, если не найдут животных. Мне снилось, что на Арзоре ничего не осталось, кроме шевелящейся массы щелкунов. А потом они пожрали друг друга, и не осталось вообще ничего. Только камень и песок, гонимый ветром…

Вид у нее был затравленный.

— Скажи, ведь этого не может быть, правда?

У Хостина по спине поползли мурашки. Такое вполне может случиться, если они не успеют найти и обезвредить заложенную ксиками биологическую бомбу…

— Не стану тебе лгать, — негромко ответил он. — Это может произойти. Но мы сделаем все, чтобы такое не случилось. Во всяком случае, все, что сможем.

«А мы с Тани, похоже, способны на многое», — думал Сторм несколько часов спустя, когда коптер садился в стойбище нитра. И все время, пока он объяснял громовой барабанщице сложившуюся ситуацию, эта вера жила в нем.

У них ушло немало времени на то, чтобы вытащить Тани из толпы окруживших ее друзей и объяснить, почему запретная машина оказалась на землях клана. Но теперь нитра сидели молча и внимательно следили за его жестами. Рука у Сторма все еще болела, мешая жестикулировать, но он терпел. Разговор был слишком важен, чтобы обращать внимание на боль. Изрекающая Сны тоже следила за движениями его пальцев, а переводчик вполголоса излагал сказанное Стормом тем членам клана, которые не владели языком жестов.

Когда Сторм договорил, их с Тани засыпали вопросами. А когда любопытство нитра было наконец удовлетворено, шаманка, поразмыслив, заговорила:

— Это дело громовых барабанщиков. Я уже разослала весть по кланам и племенам. Пять больших племен нитра соберутся вместе. Я передам им ваши слова, и, думаю, они найдут то, что вы ищете. Они будут искать очень старательно. Благодаря Утренней Заре нашему клану сильно повезло. Другим повезло меньше. Многие погибли, многие кланы в горе. Я скажу: это наш общий враг, и они отправятся на поиски.

— Как скоро это произойдет?

— Через день. Быть может, через два. Не больше. Времени мало, я понимаю.

Шаманка смерила Сторма взглядом, задержав его на перевязанной руке и побледневшем лице.

— Отдохни, воин. Теперь наш черед сражаться. Жди, когда я принесу весть. Пусть Утренняя Заря вернется сюда завтра и возвращается каждый день, пока я не получу известий.

С этими словами шаманка ушла, а Тани со Стормом окружила толпа туземцев, и девушка жестами принялась рассказывать им обо всем, что с ними случилось.

Они провели в стойбище около часа, потом вернулись в коптер и полетели на ранчо.

В течение четырех дней Сторм отдыхал. Рука у него почти зажила, и ему не сиделось на месте.