Планета семи масок

Проснувшись, они выпили через соломинку горячего кофе, вымыли сферические чашки, поставили их на место и уселись в воздухе. Ни один не решался заговорить.

— Не сработало, — наконец выдавил Андре.

— Угу, — мрачно подтвердил Бартелеми.

— Мы постучались не в ту дверь, — сказал Андре.

— Быть может, лучше было превратиться в мусульман или буддистов…

— Буддисты не верят в чудеса, — наставительно заметил Бартелеми.

Снова воцарилась тишина.

— Быть может, наши молитвы взаимно уничтожились? В какой вере ты рожден, Гийом?

— Мои родители были протестантами. Кальвинистами.

— А твои, Бартелеми?

— Я — еврей.

— А я католик. Полагаю, нам следует перерезать друг другу глотки.

Они переглянулись и расхохотались.

— По правде говоря, мы были дураками, считая, что Господь вот так возьмет и поможет трем проходимцам вроде нас. Мы недостаточно сильно верим в чудеса.

— А теперь стали верить еще меньше.

— Ну что, снова за работу?

Они огляделись: множество табло, бесконечные цветные проводки, бегущие по стенам кабины, и экраны, — мутные, как глаза мертвых рыб. У них даже пальцы свело при одной мысли, что надо брать в руки отвертки и крутить несчетные винты.

— Поставьте себя на место Бога, — вдруг сказал Андре. — Я не теолог, но подозреваю, наши молитвы только привели его в раздражение. Нам хотелось всего-навсего попользоваться его безграничным могуществом.

— Это мы слыхали, — перебил его Гийом.

— Мы постучались не в ту дверь, а все от излишней гордыни. Мы думали ввести в машину молитву и пламя плохонькой свечи, чтобы получить на выходе добрую тягу, которая выведет нас на должный путь. Детский сад.

— По-моему, я это уже говорил, — пробурчал Бартелеми.

— Попытка не пытка, — продолжал Андре. — Теперь представьте, что Бог готов помочь нам, но обходным путем, так, чтобы об этом не особенно знали, как если бы тягу вместо него создал кто-то другой. Короче, нам надо постучать в другую дверь. В ту, что напротив. Почему бы не попробовать магию?

— Колдовство, — хмыкнул Гийом. — Ересь.

— Нет, если намерения наши чисты.

— Теперь иезуитство, — простонал Бартелеми.

— Бартелеми, кое-кто из ваших рабби занимался магией. Вспомните о раввине Лебе. А сколько умнейших и выдающихся священнослужителей занималось алхимией и белой магией? Что касается протестантов…

— Они жгли колдуний в Салеме, прости нас Господи.

— Один — ноль в пользу Андре, — провозгласил Бартелеми. — Почему бы и впрямь не попробовать? Я знал одного теоретика, специалиста по асимметричным полям, который верил в силу крови рыжей курицы, разбрызганной в полночь на поле с волчьими зубами.

— Он пробовал сделать это? — поинтересовался Гийом.

— Насколько я знаю, нет. Боялся все-таки…

Андре нахмурился.

— Плохо, что в библиотеке звездолета не бог весть сколько магических заклинаний.

— Может, попробуем что-нибудь изобрести? — с надеждой предложил Бартелеми. Его черные глаза сверкнули любопытством.

— И аксессуаров маловато. Еде мы возьмем волчьи зубы?

Они размышляли в полной тишине целых три часа.

Потом Бартелеми проплыл в направлении пола, открыл люк и в нем исчез.

— Куда это он? — спросил Гийом.

— Надо думать, на прогулку, — усмехнулся Андре.

Им пришлось ждать долго. Трюмы были весьма невелики, но там ждало своего часа множество самых разных вещей — инструментов, оснастки, консервов, книг, фильмов, государственных флагов, предназначенных трепыхаться в водородной атмосфере ледяных планет, лекарств, оружия, горелок (вот только где найти сейфы для вскрытия?), комбинезонов и игральных карт.

Бартелеми возвратился с внушительным фолиантом в руках, дюжиной банок консервов и еще с тюбиками и флаконами, изъятыми из аптечки. Обложка книги была разодрана, а сам Бартелеми скалился во весь рот.

— Ну и что? — вопросил Гийом.

— Честное слово, везуха, что вспомнил об этой книженции. Старинное издание «Улисса», которое я всегда таскаю с собой. Ее переплел мой приятель. Обложка растрепалась, и угадайте, что он налепил на обороте? Страницу из «Альберта Великого».

— А что это такое? — невинным голосом спросил Андре.

— Своего рода сборник магических заклинаний. Между прочим, до известных времен пользовался грандиозным успехом.

— Ладно, — заметил Гийом, — вопрос в том, подходит ли нам данный отрывок.

— Не знаю, — честно признался Бартелеми. — Надо осторожно отклеить этот лист и выяснить, что позади.

Они проделали это с помощью водяного пара, который собрался непроницаемым облаком в центре кабины. Чтобы избавиться от него, пришлось понизить температуру. Облако выпало мелким дождиком и промочило их до костей. Отчаянно ругаясь, они поместили хрупкий листок бумаги на стекло, словно драгоценный образец исчезнувшей флоры. На обороте листка ничего не было. Только белизна. Наверно, им кончалась глава. На лицевой стороне едва читались неясные рекомендации, призывы к осторожности и несколько ужасающих по форме и непонятных по содержанию предупреждений.

Они кружком уселись в воздухе. В полном отчаянии.

— Сожалею, — сказал Бартелеми.

— Ну это зря, — ободрил его Гийом.

— Подождите, — воскликнул Андре. — В трюме есть и другие книги. Может, поработаем со всеми?

Бартелеми усмехнулся.