Планета слизи

Борис оценил время настройки генератора в 3 дня, но, под нажимом капитана, пообещал быть готовым завтра в полдень. На том и порешили и разошлись. На следующий день вся команда была в сборе, даже капитан пришел. Все собрались в инженерном отсеке, с нетерпением ожидая появления звезд в иллюминаторе. Ученый из команды Бориса перевел рычажок и посоветовал всем заняться обедом, ведь результаты могли появиться часа через два. Быстро перехватив в кают-компании, Алекс и Карина вернулись в инженерный, сели около окон и стали ждать: Алекс – с интересом, а Карина – с надеждой. Но ничего не происходило, и Алекс уснул под равномерное гудение установки по генерированию полей.

– Работает! – услышал он прямо над ухом крик Карины. – Да проснись же! – она потрясла его за плечо. Алекс взглянул на иллюминатор и ахнул: слизь почти полностью рассосалась и в окне опять были видны звезды. Он взглянул на Карину, которая улыбалась впервые за неделю.

– А я и не сомневался, – уверенно сказал биолог. – Вот видишь!

– То ли еще будет! – пробубнил из своего угла Борис, но Карина, похоже, не услышала его.

– Это надо отметить! – громко воскликнул Алекс, вставая между Борисом и Кариной и вскрывая бутылку шампанского 10-летней выдержки. Отметив радостное событие, они разошлись по своим лабораториям продолжать изучать маленьких незнакомцев. Прошло несколько часов, Алекс так увлекся, что позабыл о времени, но вот его взгляд упал на окно и он ахнул: иллюминатор, как и раньше, был затянут слоем слизи, но на этот раз слой был гораздо толще, биолог ощутил себя словно в коробке, закупоренной блестящей, но яркой пленкой.

– Прямо, как трутень, которого поймали мальчишки, – подумал он.

Алекс вздохнул. Чтобы использовать сильно переменное поле Мыслителя для маневров даже ума современного человека, многократно усиленного встроенными чипами, не хватило бы, ведь необходимо было не только постоянно мерить его, но и предугадывать его значение в следующий момент времени.

– Вот так и начинаешь верить в цивилизацию молекул, – попробовал пошутить он, но понял, что это глупая шутка.

Когда Алекс вернулся в свою каюту, Карина сидела на кровати и молча смотрела в одну точку.

– Алекс, а ведь на Земле пройдет целых 253 лет! Кому мы будем нужны, когда прилетим обратно? – тихо сказала она.

– Конечно будем нужны, – громко ответил Алекс. – С такими открытиями!

– Может и будем если… вернемся, – последние слова Карина произнесла еле слышно.

На этот раз Алекс промолчал. Он просто не знал, что ответить.

– Слушай, я не могу это обосновать, но мне кажется, что тигарденцы – здесь, рядом. Нет, – быстро сказала она, заметив протестующий жест мужа, – это не молекулы, но … мне кажется, они невидимо скрываются за молекулами.

– Что? – только и смог ответить Алекс.

Расстроенный, он пробормотал что-то, сел радом с женой и приказал консографу вызвать у себя в сознании ту самую картинку. Покрутив ее некоторое время, он и не заметил, как заснул. Похоже, на этот раз беспокойство Карины захватило и его, по крайней мере, спал он не спокойно. Наутро Алекс проснулся злым и дал себе слово не выходить из лаборатории, пока хоть что-то не прояснится. Карины уже не было, она, конечно же, работала. Поругав себя за лень, он встал и быстро направился в лабораторию.

Зайдя в помещение, он приказал консографу перенести изображение планеты себе в мозг и постоянно обновлять его. Тигарден-Б приближался, но увидеть его было невозможно, оставалось только полагаться на показания приборов. Звездолет уже вышел на высокую орбиту, и планета была окружена органикой, как плотным туманом. Может, это бы и было не удивительно, если бы они спускались и попали в шторм, но только орбита проходила гораздо выше атмосферы. На Венере слой толстых туч закрывает от нас поверхность, а здесь все было еще хуже. Создавалось такое ощущение, что Мыслитель попал в бурю, только снег был не белым, а искрился всеми цветами радуги.

Сенсоры все еще ориентировались, ведь им были доступны рентгеновские лучи и ультрафиолет, но Алекс мог лишь наслаждаться огнями северного сияния, освещающими каюту. Планета становилась все больше и больше и факт, который уже давно сообщили приборы, теперь подтвердился: Тигарден-Б выглядел, как многослойная луковица. Центральный шарик опоясывала зеленая тонкая оболочка или чешуйка шириной метров в 20, ее, в свою очередь, опоясывала синяя чешуйка такой же ширины, потом тянулась черная широкая чешуйка, включающее в себя чешуйки поменьше: красные, желтые, зеленые, инфракрасные, ультрафиолетовые. Самые яркие оболочки располагались вблизи планеты, кроме того, их было очень много, но дальше от поверхности они становились все шире и слабее. Человек такие чешуйки рассмотреть бы не смог, даже если бы небо было чистым, но приборы ловили излучение во всех частях спектра.

– Давид, что мы знаем об этих оболочках, есть ли что-то новое? – в который раз спросил Алекс своего шефа.