Планета свиней

Гомвуля усадили чуть поодаль. Волк впервые попробовал сочные свиные отбивные с рисом. Гарнир не произвёл впечатления, а вот пахучее мясо, которое в Сибири запрещено законом, оставило, как говорится, неизгладимый след сначала на языке, затем в желудке, а после вызвало желание съесть ещё и ещё.

Напротив полицейского сыщика сидел гибридный пёс. Звали его Фил Ли. Плечи тот держал ровно, почти не склонялся к столу, работая медленно ножом и вилкой. Аристократизмом Фил Ли обладал врождённым. Есть такие виды гибридов, которых не нужно учить быть породистыми. Достаточно один раз показать пример в раннем детстве и такие существа, будто сами обрастали благородством и становились, похожими на добропорядочных учителей. Фил Ли именно из такой породы. Пёс наблюдал за волком. Разговаривал уважительно, спокойно, непринуждённо — по-русски.

Шмаль и Барс подвязали на шее белоснежные салфетки. Зажав в лапах вилки, они дегустировали порционные кусочки жареной рыбы — то ли щуки, то ли налима, то ли сома. После того как Барсу на окраине Алдана врезали черенком лопаты по черепу, он перестал даже поддакивать, предпочитая, следовать за боссом по кривой дорожке судьбы и многозначительно молчать. Шмаль же не умолкал. Нашёл собеседника в пегом коте в очках. Вау Сил оказал милость и с удовольствием отвечал на вопросы чёрного посланника из холодной Сибири. Первое, что заинтересовало Шмаля — не евнух ли его оппонент. Китайский кот, не задумываясь, ответил, одарив улыбкой, что неравнодушен к женщинам и силой мужской обладает на зависть диким кролям из клеток, за которыми наблюдал на одной ферме близ города Ухань. Вау Сил утверждал, что он далеко не евнух, а скорее наоборот, заводной осеменитель. После откровений очкарика Шмаль громко смеялся, наливая очередную рюмочку из бутылки, в которой на дне заспиртовалась дохлая змея.

Рядом с пегим котом крутились красавицы гибридного гарема. Они то и дело приближались к Хеи Мау и забавно мурлыкали. Китайский ван поглаживал девочек между ушей. Кошки отвечали колдовским нашёптываньем. Склонившись над человеком, они о чём-то ему докладывали.

На дальнем от Хеи Мау краю стола, словно в наказание за внешний вид, обедали творческие кабаны. Напротив них пожирал куски мяса непонятный гибрид: пятнистый, как ягуар, размером больше Шмаля, но меньше тигров-снайперов. Антропоморф часто пил водку, жадно хрустел поросячьими костями из фарфорового блюда. Он представился именем Лео Пи и утверждал, что принадлежит к породе дальневосточного леопарда. Почему к сибирским кабанам подсадили хищного гибрида — неизвестно, но Алмаз и Рубин сразу почувствовали недоверие. Хеи Мау недобро косился в их сторону. Кошки проявляли явную неприязнь к секачам. Даже интеллигентный пёс-хаски водил злобно носом, словно голодный волк, когда Алмаз случайно выпустил газ — что для кабана дело привычное и незазорное.

— Интересуетесь моими кисками? — спросил Хеи Мау, видя, что Федот наблюдает за одной из красавиц.

— Обожаю кошечек. Ваши пушистики уж настолько милые, уж такие они ухоженные… — заискивающе бормотал Мокрицин.

— Во всём Китае лучше не найти, — подтвердил Хеи Мау, угостив Федота водочкой.

Мокрицин перестал жевать, видя, как наполняется его рюмка. Китайский ван, запросто, по-дружески общался с княжеским советником. Так не принято у вождей. Показалось, что Хеи Мау сейчас встанет и вытрет пятачок Алмазу, потому что у свина слюни размазались по всей харе от обилия жратвы. К чему вычурная показуха? Где дипломатический этикет?

Федот осушил рюмку до дна.

— Никогда не видел такого шикарного стола, — вытирая уголки губ, нахваливал изобилие Мокрицин. Он немного волновался, но всё же решился спросить: — Где ваши советники, господин ван? Почему до сих пор я не встретил ни одно человека?

План перемирия со странами на севере многим был не по вкусу. Все верных соратники (хотя преданность и слово чести давно не в цене) — все эти люди остались в Пекине. Покидать дворец верховного вана, значит, освободить прямой путь к власти, другим группировкам, желающими поставить своего карманного вождя. А претендентов на трон что опят на пеньке. Соискатели менялись почти каждую неделю: то их четверо, то семеро, а сегодня двенадцать.

— Дорога из Пекина далека и трудна. Люди не любят долгих переездов, — расплывчато ответил Хеи Мау. — Рядом со мной существа куда более важные. Вот, например, Фил Ли. Вы уже познакомились?

— С гибридом собаки? С тем парнем с глазами, как сибирское небо? — уточнил Федот.

— Согласитесь, он прекрасен, — кивнул китайский ван. — Фил Ли умён и добр. Я уверен, ваш полицейский волк подружится с ним — во благо общего дела.

Мокрицин покосился на Гомвуля. Волк что-то обсуждал с псом-хаски. Они скалились громадными клыками и высовывали языки, а значит, действительно подружились.

— Да-да, он раскошен, — снова согласился Федот. — Фил Ли само совершенство. И русский знает, как родной.

— Его мать и отец беженцы.

— Неужели, — удивился Мокрицин. — Откуда же они бежали?

— Из Москвы, — коротко ответил Хеи Мау. — Фил Ли мой лучший друг.