Планета–тайга: Я живу в заонежской тайге. В медвежьем краю

То ли в силу чрезмерной занятости, то ли в силу, в общем‑то, мягкого, терпимого характера жители нашей деревушки никогда не стремились выбить вокруг себя все живое. Рядом с деревушкой всегда оставалось мирно поживать изрядное количество медведей, лосей, лис и зайцев. Не составляли исключения из этого правила и волки, которые, впрочем‑то, иногда все‑таки приносили дань за мирное соседство с человеком. Но такую дань человек собирал, как правило, только в том случае, когда волчья шкура, а с нею и премия сами шли в руки… А в остальном? В остальном жители деревушки ограничивались выстрелами в небо, да и то лишь с конца лета, когда волчья семья отправлялась в свои походы…

Добиться от местных жителей глубокого обоснования такого способа мирного существования со своим злейшим врагом мне не удалось, чаще в ответ я слышал короткие фразы, вроде: выстрела боится, помнит долго, ученый волк лучше неученого, место у нас для волков подходящее — убей одного, придет другой, а от нового жди беды… Но в этих коротких фразах, кажется, и скрывалась логика мирного соседства, по которой жила не только наша лесная деревушка. Такой логике с успехом следовало до и после войны село на Урале, где проходило мое детство, где волк был просто оттеснен с дорог в лес, в котором серому хищнику и полагалось по всем теориям быть регулятором и санитаром дикого животного мира, пока обходящегося без человека.

Я не хочу утверждать, что данная логика выдержит любую критику, но выстрелы в нашей деревушке были, изредка они гремят и в других лесных деревнях, рядом с этими деревнями тоже живут волки, и, как правило, потерь от такого соседства наблюдается совсем мало…. Выстрелы вверх и мирное соседство с волками мне посчастливилось и самому проверить на берегу Долгого озера, где я и моя собака были самыми близкими соседями волчьей семьи.

До нашего появления на озере избушка и залив, которые мы называли нашими, входили в летнее хозяйство той самой волчицы, что прошлую осень строго по пятницам заводила ночные концерты неподалеку от лесной деревни. И вскоре после поселения в лесу я начал отмечать непрошеные визиты волчицы к моему домику…

Обычно волчица выходила на тропу следом за мной. Проводив меня немного, она сворачивала в сторону и исчезала в тайге. Новый день, новые следы на тропе — и теперь эти следы подходили к моему жилью совсем близко… Что искало животное? Что хотело оно от меня?..

Я вспоминал все известные мне встречи с волками, вспоминал прошлогодние визиты стаи под мои окна и начинал испытывать тревожное беспокойство за свою собаку…

Собаку я больше не оставлял одну даже тогда, когда отправлялся ловить рыбу. Иногда мы покидали избушку не на одну ночь, пытаясь хоть как‑то отвлечь внимание волчицы, но, возвращаясь обратно, снова узнавали о визите непрошеной гостьи… Волчица — гостья, и пока мирная — это была для меня еще одна загадка. Загадку хотелось решить. И тогда я и задал себе вопрос: а может быть, здесь, в тайге, рядом с волчьим хозяйством непрошеными гостями были мы? Может быть, наше появление заставило волчицу кружить около избушки, чтобы выяснить намерения новых соседей?

Я слышал, что волки не выдерживают взгляда человека, что они всячески избегают встреч с людьми, но эта волчица озадачила меня своим поведением, и скоро я начал глубоко верить, что она все‑таки ищет разгадку: кто поселился в ее владениях… Не знаю, что осталось у волчицы после нашей встречи, но тогда она ушла спокойно, ушла в сторону своего логова и больше не повторяла своих загадочных кругов. Встреча с волчицей произошла неожиданно. Утром, как всегда, я выпустил на прогулку пса, взял полотенце и отправился к лодке совершить утренний туалет. Я спускался к лодке немного шумно, до лодки оставались метры, я поднял глаза и увидел волчицу… Волчица смотрела на меня внимательными глубокими глазами умной собаки, которая, пожалуй, немного знала, что такое наказание. В глазах животного не было того самого хищного огонька, о котором рассказывают в страшных сказках… Она долго и пристально всматривалась в меня. Потом волчица чуть–чуть наклонила голову, будто желала еще раз и немного со стороны убедиться, что за существо поселилось там, где положено жить только ей.

Мы расстались спокойно. Волчица отступила на полшага, повернулась и, не прячась, открыто и независимо, ушла от лодки берегом озера. Потом она перепрыгнула через ручей, что вел в Тимково озеро, потом я еще видел ее серую шубу, мелькнувшую на противоположной стороне озера…