Планету открывали сообща

На первый взгляд выдолбленная из дерева лодка, с которой соединен поддерживающий ее балансир, — сооружение довольно простое. Но если учесть, что для постройки такого судна надо срубить дерево, разрезать его на куски определенной длины, а затем придать им внешнюю форму и выдолбить изнутри каменным теслом, то проникнешься уважением даже к самому простому челноку. Выдолбленные из целых стволов маленькие рыболовные лодки были так узки, что легко переворачивались. Чтобы придать корпусу большую устойчивость, стали применять балансир в виде длинного куска легкого дерева, державшегося на поверхности воды на небольшом расстоянии от лодки. Обычно балансир соединялся с корпусом лодки двумя поперечными перемычками, которые прикреплялись одним концом к верхним краям обоих бортов лодки, а другим — к балансиру. В Полинезии балансир крепился самыми различными способами.

Лодки, выходившие в открытое море на лов бонито и глубоководной рыбы, нуждались в надежной защите от морских волн, перекатывавшихся через борт. Поэтому на верхнюю часть долбленого челнока островитяне нашивали доски, увеличивая его надводную часть. Для перевозки людей с запасами пищи и воды строились более крупные суда; в этих случаях на борта нашивали несколько ярусов досок. При дальних плаваниях и переправе военных отрядов с острова на остров балансир заменяли двойной лодкой. Так возникли двойные лодки, на которых полинезийцы открыли острова Тихого океана.

Ладьи с двойным корпусом, соединенные дощатым настилом (на нем обычно устраивали жилое помещение), уступали судам с балансиром в скорости хода, но значительно превосходили их грузоподъемностью.

Крупнейшим достижением океанийских судостроителей было создание фиджийцами «друа» («калиа» островов Тонга). Это модификация двойной ладьи, в которой второй сигарообразный корпус представляет собой скорее балансир. Суда этого типа имеют много общего с микронезийской парусной ладьей с одним балансиром.

Интересные наблюдения над микронезийскими ладьями сделал известный русский мореплаватель Ф. П. Литке. Он отметил, что благодаря большой длине в сравнении с шириной ладьи «лавируют с удивительной выгодой».

Океанийская ладья (архипелаг Тонга)

Литке подметил также, что суда эти никогда не дают течи, так как пазы между досками хлебного дерева и отверстия, в которые продеты соединяющие их веревки, замазаны очень надежной известкой, приготовляемой из прожженного мадрепорового камня.

Рассказал он и о том, как смело и ловко действуют микронезийцы, когда ветер и волны опрокидывают их ладьи. В этом случае моряки, плавая в воде, сначала освобождают мачту и свертывают парус. Затем часть моряков становится на коромысло (балансир), погружая его в воду, и поворачивает лодку до половины. Другие хватаются за край площадки на другом борту и скоро совсем выпрямляют ладью.

Еще в XVIII веке океанийские суда по многим показателям вполне могли конкурировать с европейскими. Так, английский корабль «Индевр», на котором Кук совершил свое первое плавание в Океанию, имел около 32 метров в длину, а на Таити сам Кук видел двойную ладью несколько большей длины. Миссионер Вильямс упоминает 35-метровое судно. При выходе из Плимута на борту «Индевра» находилось девяносто восемь человек, тогда как некоторые суда фиджийцев брали триста-четыреста. В трюме такой ладьи взрослый мужчина мог стоять во весь рост. А вмещал трюм до 50 тонн груза.

Как же приводились в действие суда океанийцев? Силою ветра и силою мускулов специально отобранных натренированных людей. Весла-гребки не имели уключин, и гребцы сидели лицом вперед, как на байдарке. К концу XVIII века в составе европейских флотов уже не было галер — явление, конечно, положительное. Однако парусные суда полностью зависели от ветра, и, попав в штиль, корабли прерывали плавание иной раз на целые недели. Океанийские мореплаватели, напротив, не страшились безветрия, хотя не забывали о парусном оснащении. Независимо от размера судна парус всегда ставился один. «Его сшивали из плетеных циновок, а форма была двоякая. В Центральной Полинезии применяли шпринтовый парус, закрепленный на вертикальной мачте, в Западной — «латинский», который растягивался между двумя реями, подвижно соединенными под острым углом и подвешенными к мачте так, что вершина острого угла находилась у носа лодки». Высота мачты порою превышала 20 метров. На друа и калиах мачта устанавливалась таким образом, что судно могло идти под парусом и кормой и носом вперед даже против ветра.

При посещении островов Тонга Дж. Кук сделал следующую запись:

«Я получил возможность удостовериться в истинности факта, который прежде мне представлялся сомнительным: могут или нет их большие парусные суда делать поворот при смене галса, или им достаточно только перекинуть парус и затем идти так, что носом становится та часть лодки, которая была кормой. Одно из тех каноэ, что подошли к нам, действовало таким образом».