Планету открывали сообща

Способность океанийцев ориентироваться в открытом море нередко казалась европейцам чудесной, таинственной. Однако никакого чуда тут не было. Европейские и американские моряки в XVIII веке и много позднее определяли свое местоположение в море с помощью инструментов, которые наводили на небесные светила. Океанийцы же, не имея таких приборов, определяли свое местоположение «на глазок», с помощью визуального наблюдения за теми же светилами.

Океанийцы прекрасно знали направления ветров, постоянно дующих в Тихом океане, а также течений, включая подводные. Еще в глубокой древности они заметили, что под влиянием пассатов направление волн на обширных пространствах океана остается неизменным. Кормчие зорко следили за тем, чтобы нос судна всегда оставался под определенным углом к этому направлению. И судно не сбивалось с заданного курса.

Конечно, у океанийцев не было научной метеорологии и гидрологии. Но разве в Век великих открытий могла идти речь о метеорологической науке? Что же касается научной гидрологии, то она зародилась только в XIX столетии.

Друг россиян

Попытки принизить значение морских походов и географических открытий океанийцев объясняются в первую очередь расистским высокомерием. Однако причина эта не единственная. В ходе прогресса науки и техники человечество не только многое узнает, но кое-что и забывает. Поныне остается загадочным происхождение некоторых исполинских памятников. Любопытно, что с началом космической эры появились гипотезы, авторы которых приписывают, например, знаменитые изваяния острова Пасхи (Рапануи) пришельцам из других миров. Понадобилась специальная экспедиция Т. Хейердала на этот остров, чтобы окончательно установить факт создания памятников самими островитянами, имевшими лишь примитивные каменные орудия. Людям, вооруженным современной техникой, этот факт кажется большим чудом, нежели появление на уединенном острове в Тихом океане пришельцев из иных галактик.

А тем, кто привык пользоваться достижениями современного судостроения и навигационного искусства, зачастую кажется невероятным, чтобы океанийцы, не имея никаких инструментов, могли на парусных «лодках» поддерживать связь между островами, разделенными огромными расстояниями.

Вот почему для нас вдвойне пенны свидетельства первых европейских путешественников по Океании, нанесших ее на современную карту мира. Эти люди познакомились с океанийскими мореплавателями до уничтожения их культуры колонизаторами. К тому же моряки парусного века стояли несравненно ближе к своим океанийским собратьям по профессии, нежели наши современники. Даже те из них, кто был заражен расистскими предрассудками, не могли не отдать должное достижениям океанийцев. Во время важных исследовательских экспедиций XVIII–XIX веков возникло содружество европейских и океанийских мореплавателей, которое не получило дальнейшего развития из-за вторжения колонизаторов в островной мир.

В первой половине XIX столетия выдающиеся открытия в Океании были сделаны русскими путешественниками. Большинство из них с уважением относилось к самобытной культуре островитян, искало дружбы с ними. Объяснялось это прогрессивными настроениями части русского морского офицерства и тем, что Россия не имела колоний в Океании.

Особый интерес представляют экспедиции выдающегося русского мореплавателя О. Е. Коцебу. Участник этих экспедиций А. Шамиссо научился изъясняться с островитянами, первым обратил внимание на родство между языками Океании и Индонезии. Это открытие поныне является необоримым оружием в руках сторонников азиатского происхождения океанийцев.

Отношения дружбы и взаимного уважения, установившиеся между участниками экспедиции О. Е. Коцебу и жителями Микронезии, помогли русским мореплавателям обнаружить острова, ранее неизвестные в Европе.

1 января 1817 года корабль «Рюрик» под командованием О. Е. Коцебу подошел к острову Меджит, который он назвал островом Нового года. То была первая земля в цепи островов Ратак (восточная часть Маршалловых), которую обнаружила и нанесла на карту экспедиция О. Е. Коцебу. Около месяца русские провели в группе коралловых атоллов Вотье, которой дали наименование островов Румянцева.

Здесь-то и началась дружба наших мореплавателей с местными жителями, которые до того никогда не видели европейцев, но приняли диковинных гостей согласно законам гостеприимства.

Хотя Коцебу по привычке называл островитян «дикарями», повествование его полностью опровергает такую характеристику: