Планида Сергея Капустина

Для просвещенных в хоккее мужчин это не стало обескураживающим фактом. Неожиданным? Если только отчасти. А для массовой аудитории соотечественников такое признание стало отчасти удивительным, зато послужило поводом для дополнительной гордости, пусть и небольшой. Удивительным для советских болельщиков по причине всегдашнего пребывания Капустина на виду и немного в тени; пребывания Крутова и Макарова на пике своей карьеры да вдобавок в составе звездной пятерки ЦСКА и сборной.

Рискнем предположить, что и для Сергея Макарова с его на редкость зрелищным мастерством и повышенными амбициями, и для Владимира Крутова с его искусной мощью и излишней скромностью факт признания Капустина идеалом не явился чем-то сногсшибательным. Оба же не могли не признавать за Сергеем колоссальную хоккейную силу.

А европейцы с североамериканцами углядели в том сенсацию?

Пожалуй, что нет. И «вина» лежала на самом свежеиспеченном идеале!

Капустинский хоккей – это сверхпродуктивность; капустинские достижения – приближавшееся седьмое звание чемпиона мира, олимпиоником 1976 года уже являлся; капустинский стиль – действительно сбалансированный донельзя; капустинский арсенал – в описи значились абсолютно все виды «вооружения». Канадцам с американцами, скандинавам с чехословаками восшествие русского форварда Капустина не претило, ибо знали его давно, а противодействия ему так и не нашли, досконально изучив сильные стороны, а слабых так и не обнаружив. Знали ему цену. У русских – в отличие от товарных дефицитов – дефицита на искусных нападающих никогда не было, чаще бывал их переизбыток. Ну определил компьютер Капустина в идеалы, ну и ладно.

Вернемся к соотечественникам идеального мастера.

Ларионовская пятерка (и каждый из них) затмевала всё и всех вокруг.

Капустину исполнилось тридцать лет, и считать 1983 год пиком его карьеры вряд ли было бы уместным.

«Спартак» в те годы, даже имея лидером Капустина, чемпионом страны не становился.

Капустин с Шепелевым и Шалимовым, превзойдя в финале Кубка Канады-81 Ларионова с Крутовым и Макаровым, в течение двух сезонов (1980/81 и 1981/82) формально (или, точнее выразимся, общепринято) котировались как вторая тройка национальной сборной, а в действительности вместе с цээсковским звеном составляли ударную силу сборной. Однако на мировом первенстве 83-го Шалимов уже не выступал…

Ну и никуда не девавшееся общее визуальное впечатление, которое производил Капустин, – на виду и в тени одновременно…

До сих пор удивляет – отчего же в советской прессе не вспыхнула в те дни жаркая дискуссия на предмет правоты / неправоты недостижимо таинственного компьютера? Да и вообще – отчего ж не насладились всласть тем, что нашего хоккейного мастера столь возвеличили?!

Полемика, однако, не возникла, как мы полагаем, по недомыслию редакций; просто-напросто креатива, выражаясь современным языком, не хватило. Довольствовались пространными репортажами своих специальных корреспондентов, осчастливленных ежегодной загранкомандировкой. А жаль, тема-то была бы классная! Необычная! И патриотичная!

А что толком не порадовались, так инерция повлияла: главное – сборная, главное – чтобы снова и снова становились лучшими в мире, тем самым подтверждая преимущество социализма над капитализмом. Инерция, как нам кажется, сказалась и в том, что на слуху в стране была ларионовская пятерка из ЦСКА, а не шепелевская тройка из «Спартака» (не пятерка – спартаковские защитники хронически не дотягивали до уровня сборной). Вот если бы, допустим, Сергея Макарова окрестили идеалом, то дополнительную площадь на полосе ежедневной газеты «Советский спорт» наверняка нашли бы для освещения звонкой позитивной новости.

Кроме того, аналитикой игры спортивная пресса Советского Союза особо не отличалась. А сенсация с «идеализированием» Сергея Капустина безусловно требовала созыва авторитетных «спецов» и публикации в формате круглого стола. Возни-то сколько!..

А каким же образом отреагировал на собственную профессиональную безгрешность сам Сергей Алексеевич?

Да никак, полагаем. Потому никак, что, скорее всего… и не узнал об этом признании, об этой поразительной вершине, им достигнутой.

Вдова Татьяна Николаевна не вспомнила о том необычном признании супруга, о той вершине, им покоренной. Рискнем предположить, что Сергей Алексеевич об этом и полусловом с ней не обмолвился по возвращении домой.

Игорь Капустин, сам незаурядный хоккеист, много лет вызывавшийся во вторую сборную, тоже не упоминал о примечательном факте 1983 года. При том, что как младший брат, естественно, гордился и гордится Сергеем; отчетливо помнит все, что касалось Сергея.

Земляки-хоккеисты из Ухты по сей день счастливы тем, что тренировались и выступали с Капустиным в «Нефтянике», но необычного момента его славы в 83-м тоже не касались.

Партнеры по «Крыльям Советов», ЦСКА и «Спартаку», товарищи по национальной сборной, повествующие о Капустине в самых уважительных, теплых и восторженных тонах, тоже почему-то забывают об этом факте.