Плантагенеты. Короли и королевы, создавшие Англию

Ричард Маршал и Лливелин Уэльский бунтовали, но король отправился в паломничество. В апреле 1234 года Ричард Маршал умер от ран, полученных в битве в Ирландии, и некоторые обвиняли Генриха – чудовищный навет – в его убийстве. В мае 1234 года правительственный кризис так обострился, что английские епископы во главе с Эдмундом Ричем, архиепископом Кентерберийским, пригрозили отлучить короля от Церкви.

Только тогда Генрих заставил себя действовать. С сожалением он приказал де Рошу вернуться в свою епархию и впервые взял правительство под личный контроль. Государственные дела его не особенно интересовали, но он понимал, что если не сделает этого, то очень быстро окажется в той же ситуации, что и его отец перед смертью. На Большом совете, собравшемся в Глостере сразу после удаления де Роша, Генрих признал, что его министры не преуспели в соблюдении Великой хартии вольностей и не обеспечивали своим оппонентам «суда равных». Он отменил ряд сомнительных конфискаций земель, захваченных де Рошем, и еще раз подтвердил свою преданность Хартии, пообещав принимать важные государственные решения только проконсультировавшись с Большим советом баронов. Из кризиса 1233–1234 годов Генрих вышел, хоть и не по собственной воле, королем – и королем, отвечающим настроению королевства, в котором взаимное соблюдение принципов Великой хартии вольностей стало цениться превыше всего.

Любопытно, что к началу самостоятельного правления Генриха стала очевидна произошедшая в нем духовная трансформация. Когда все его королевство забурлило недовольством, вызванным министрами-самоуправцами, мятежными баронами и свирепыми валлийцами, Генрих – глубоко уязвленный и смущенный беспорядками – попытался найти вдохновляющие примеры в истории Англии, которая, как он думал, научит его, как стать наконец королем, достойным своего титула. Такового он не обнаружил ни в одном из своих ближайших предков, зато нашел в лице своего далекого предшественника, изучив биографию последнего англосаксонского короля, святого Эдуарда Исповедника.

Эдуарда, бездетное правление которого закончилось в 1066 году, немедленно вылившись в войну за наследство между Гарольдом Годвинсоном и Вильгельмом Завоевателем, не особенно почитали в Англии Плантагенетов. Его канонизировали в 1161 году благодаря усилиям Генриха II, но великого культа вокруг него не было, а желание Иоанна покоиться рядом со святым Вулфстаном в Вустере, а не со святым Эдуардом в Вестминстере подтверждало, что англичане не испытывали к последнему каких-то особых чувств. Но Генриху, углубившемуся в прошлое королевства в поисках новой отцовской фигуры, которая могла бы стать ему опорой, когда ни де Бурга, ни де Роша рядом не будет, Исповедник показался привлекательной ролевой моделью.

История правления Эдуарда Исповедника напомнила Генриху его собственную. Как и Исповедник, Генрих пришел к власти во времена тирании и гражданской войны. Как и Исповедник, он в каком-то смысле был предан своими министрами (как де Бург и де Рош манипулировали Генрихом в собственных интересах, так и Исповедника погубил коварный граф Годвин). Исповедник – что внушало надежду – пережил скорби царствования и вознесся на небеса, куда его сопроводил сам святой Иоанн Богослов. Для практических аспектов управления страной было важно, что древняя модель «хорошего правления», на которую ссылался в своей хартии вольностей Генрих I, опиралась на законы Исповедника. Даже король Иоанн клялся соблюдать законы короля Эдуарда, когда Стефан Лангтон в 1213 году вернул его в лоно Церкви. Все признаки выглядели обнадеживающими.

С 1234 года Генрих со все возрастающим рвением углубился в культ Исповедника. Он изучал его биографию и легенды о нем, приказывал расписывать стены в Вестминстере и в других дворцах сценами из жизни святого, с фанатичным рвением праздновал день его памяти, 13 октября, и в своих хартиях ссылался на «славного короля Эдуарда», которого считал своим «особым покровителем». Всю свою жизнь Генрих так или иначе старался равняться на Исповедника.

Хотя преданность святым и архетип набожного короля были прочно запечатлены в средневековых умах, растущее благоговение короля перед Исповедником было все-таки несколько чрезмерным. Зато на результат грех было жаловаться: в 1234 году Генрих наконец стал взрослым, полноправным королем, подтвердившим свою преданность духу Великой хартии вольностей. Это было именно то, к чему королевство стремилось годами.

Брак и семья