Плантагенеты. Короли и королевы, создавшие Англию

Когда Эдуард и Изабелла в середине июля 1313 года вернулись из своего помпезного путешествия во Францию, казалось, что самый пик кризиса позади. Конечно, отношения короля и враждебно настроенных баронов оставались напряженными: те продолжали травить уцелевших компаньонов короля и прежде всего Хью Диспенсера, который практически единственный из баронов не покинул Эдуарда и защищал Гавестона до самой его смерти. И тем не менее Вестминстерский парламент в октябре официально зафиксировал мир между двумя партиями.

Переговоры о мире длились месяцами, и для их успешного завершения потребовалось посредничество представителей Франции и папского престола. В конце концов Эдуард согласился простить смерть Гавестона Ланкастеру, Херефорду, Арунделу, Генри Перси, Роджеру де Клиффорду и их союзникам. В обмен бароны пообещали не преследовать бывших сторонников Гавестона, в том числе Диспенсера, которого король по-прежнему держал при себе. Ордонансы не упоминались, и бароны не требовали смещения каких-либо министров. Гавестона и тех, кто его поддерживал, больше не именовали врагами короля и королевства. Это был шаг к миру, хотя и не полное воссоединение.

Были и другие хорошие новости. В конце ноября Эдуард добился согласия парламента на войну с Шотландией. В декабре он поехал во Францию просить у тестя разрешения отдать герцогство Гасконь в залог за папский заем. Все прошло успешно, и весной 1314 года Эдуард получил из Рима 25 000 фунтов, что позволило ему финансировать крупную кампанию на севере. Казалось, король наконец готов продолжить с того места, где остановился его отец.

Эти недолгие надежды, увы, так и остались иллюзией. В считаные месяцы радость визита во Францию, рождения Эдуарда и примирения с магнатами развеется, столкнувшись с суровой реальностью, – подобно праздничным картинам, оживлявшим улицы Парижа тем прекрасным минувшим летом.

Бэннокберн

Шотландская кампания Эдуарда началась многообещающе. 17 (по другим данным 18) июня король отправился в поход из Берика. Его внушительная армия была хорошо вооружена, хорошо финансировалась и снабжалась. Рассказывали, что за войском тянулся обоз длиною в семь лиг (почти 20 миль), а вдоль берега курсировали корабли, снабжавшие армию продовольствием. Это была крупнейшая армия за 15 лет, прошедших с 1298 года – с Фолкиркской кампании Эдуарда I. Графы Глостер, Херефорд и Пембрук, Хью Диспенсер и Роджер де Клиффорд привели с собой крупные вооруженные отряды, а еще тысячи рыцарей и пехотинцев были завербованы непосредственно под знамена короля или в армию в целом. Графы Ланкастер, Уорик, Арундел и Суррей не явились, хотя и прислали тот минимум солдат, который, как они утверждали, по закону обязаны были предоставить. Графы, покривив душой, заявили, что кампания не была должным образом согласована с парламентом, но истинная причина их отказа сотрудничать заключалась в том, что они, ярые противники Эдуарда, опасались, что, добившись успеха в Шотландии, король может ополчиться против них и позариться на их английские земли.

Поначалу их отсутствие казалось не такой большой потерей в масштабах армии. Эдуард успел пройти 50 миль к северу от Берика, и громогласное продвижение английского войска, по словам автора «Жизнеописания Эдуарда II», создавало впечатление, что людей в нем «было достаточно, чтобы пройти насквозь всю Шотландию… некоторые думали, что и собрав всю мощь Шотландии они не выстояли бы перед армией короля». К несчастью для Эдуарда, это впечатление оказалось ошибочным. 23 июня англичане добрались до Стирлинга, где наткнулись на небольшое войско Роберта Брюса, состоявшее из 500 кавалеристов и не более чем 6000 пехотинцев. Войско заняло позицию в Новом парке, лесных охотничьих угодьях на пути к Стирлингу. В полумиле оттуда протекала речка Бэннокберн, которая регулярно затапливала окружающие поля, превращая болотистую землю в ненадежную опору – обстоятельство, которое люди Брюса постарались усугубить, выкопав в земле ямы и прикрыв их ветками и травой.

Битва при Бэннокберне проходила в два этапа. 23 июня дело ограничилось отдельными стычками между английскими и шотландскими рыцарями. Генри де Богун, племянник графа Херефорда, бросил вызов самому Роберту Брюсу. Смерть его была мгновенной: шотландский король раскроил ему череп ударом боевого топора. Двадцатитрехлетний Гилберт, граф Глостер, посеял раздор в рядах англичан, разругавшись с Херефордом (констеблем Англии) за право возглавить авангард. Авангард был передовым из трех традиционных подразделений армии, и командовать им считалось весьма почетной обязанностью. Глостер победил в этом споре, но себе на беду: в бою он был сброшен с коня и чудом выжил. В тот же день английская кавалерия собиралась произвести разведку и выяснить, возможно ли снять осаду с замка Стирлинг, но ее атаковали шотландские копейщики. Под сэром Томасом Греем была убита лошадь, а самого его взяли в плен, как и многих других рыцарей.