К несчастью, Ланкастер оказался так же не заинтересован в правлении – или неспособен к нему, – как и его двоюродный брат. Он верил в принцип Ордонансов – необходимость контролировать власть короля, подчиняя ее коллективной воле баронов, – и сам аппарат власти рассматривал как средство для воплощения в жизнь этого принципа. Но дальше этого Ланкастер не заглядывал. Он упрямо настаивал на переиздании и подтверждении Ордонансов, однако его редко можно было застать в Вестминстере, и собственно управлению государством он уделял крайне мало времени. Ему больше нравилось раздувать щеки и обустраивать собственный двор на севере, а государственными делами он практически не занимался.
Ордонансы предусматривали отзыв королевских пожалований и вводили положение, согласно которому право опеки должно было утверждаться парламентом. Догматичное упрямство Ланкастера в этом вопросе без конца напоминало о разладе 1312 года и усиливало его изоляцию от остальных английских баронов, среди которых были и те, кто по-прежнему таил на него злобу за позорное убийство Гавестона.
В итоге квазирегентство Ланкастера продлилось всего несколько месяцев, и в апреле 1316 года он удалился в свои владения на севере, обосновавшись в замке Понтефракт. В 1316 и 1317 годах, пока Ланкастер отсутствовал, вошла в силу новая компания фаворитов Эдуарда. Раскол закрепился. Учитывая число вассалов Ланкастера и размер его земельных владений, он не перестал быть доминирующей силой в английской политике, а благодаря размерам владений на севере сделался критически важной фигурой в войнах с Шотландией. Однако сотрудничать Ланкастер не желал ни в одной области, только без конца требовал, чтобы король подчинялся Ордонансам, которые тот ненавидел.
Эдуард, со своей стороны, совершенно не стремился примириться с кузеном. В число новых фаворитов кроме двух Хью Диспенсеров входили еще трое баронов: Хью Одли Младший, Роджер Дамори и Уильям Монтагю. Трое приближенных – Диспенсер-младший, Одли и Дамори – обзавелись крупным состоянием благодаря бракам с сестрами молодого графа Глостера, убитого на второй день сражения при Бэннокберне. Они разжились королевскими пожалованиями и опеками, большая часть которых располагалась в Уэльсе и Валлийской марке. Все пятеро стали чрезвычайно богаты – в нарушение Ордонансов, требовавших, чтобы король возвратил в казну прежние пожалования, а все новые отдал на утверждение парламенту.
Более того, даже бароны, стоявшие на умеренных позициях, такие как Пембрук и Херефорд, которые не выслуживались перед королем, но поддерживали его из принципа верноподданности, получили выгодные контракты, поощрявшие их служить королю в мирное и военное время. Не надеясь на очевидную обязанность баронов и лордов поддерживать короля из обоюдного личного интереса, Эдуард платил своим людям королевские зарплаты, чтобы привязать их к короне. Он сделал монархию личным, а не государственным предприятием, взращивал культуру «своих» и «чужих» и все сильнее вынуждал кузена к сопротивлению.
На протяжении 1317 года кризис усугублялся. Летом Эдуард повел против шотландцев крупную армию и обнаружил, что Ланкастер собрал собственное войско в залитом дождями Понтефракте. Напряженность росла и углублялась, и казалось, что север вот-вот погрузится в насилие. Надвигалась анархия: Ланкастер исподтишка расшатывал авторитет короля (и король платил ему взаимностью), хаос нарастал. В сентябре рыцарь королевского двора сэр Гилберт Миддлтон остановил и ограбил Льюиса Бомона, епископа Дарема и двух сопровождавших его кардиналов, когда те выехали из Дарлингтона, направляясь на рукоположение Бомона. Это событие вызвало сильнейшее замешательство с обеих сторон. Когда Эдуард покинул север, вассалы Ланкастера атаковали замки, принадлежавшие фаворитам короля.
В этой ситуации единственно возможным исходом казалась гражданская война. Государственная власть была парализована, и, чтобы сохранить мир, умеренные бароны вроде Пембрука и Бадлсмира начали предпринимать отчаянные действия. Они попытались частным образом договориться с фаворитами Эдуарда: Роджер Дамори подписал один такой договор, в котором Пембрук и Бадлсмир обещали защищать его от всех людей (имелся в виду Ланкастер), а Дамори в обмен обязался не докучать королю, выпрашивая у него земли или что-то еще, что может причинить вред короне. Это был акт отчаяния. Королевской власти как таковой не существовало, и только благодаря посредничеству английских епископов, умеренных советников короля вроде Пембрука, Херефорда и Бадлсмира, а также посланников папы война в 1317 году не началась.
Пока длилось противостояние Эдуарда и Ланкастера, с королем случилось несколько диковинных происшествий. Эдуард в начале 1318 года был в Оксфорде, когда ко двору явился человек по имени Джон Паудерхэм. Кожевник из Эксетера предстал перед королем и заявил, что на самом деле именно он – сын Эдуарда I и что королевство Англия принадлежит ему «по праву рождения».