Плантагенеты. Короли и королевы, создавшие Англию

Как бы там ни было, 20 декабря 1237 года Эдуарда Карнарвонского похоронили. Его погребли не рядом с дедом и отцом у могилы Исповедника в мавзолее Плантагенетов в Вестминстерском аббатстве: останки короля перенесли в аббатство Святого Петра в Глостере, где в 1217 году во время гражданской войны в возрасте девяти лет короновался Генрих III. Есть некая логика в том, что единственной персоной королевской крови, похороненной здесь, был Роберт Куртгёз, сын Вильгельма Завоевателя: тот, кто мог бы стать королем Англии, если бы родной брат Генрих I 30 лет не продержал его в плену в Девайзесе и Кардиффе. Эдуарда похоронили в хитоне, в который он был облачен на своей злосчастной коронации в 1308 году. Его могила примечательна тем, что на ней впервые в Англии появилась эффигия – традиция, которая продлится на века. Ему не устраивали по-королевски пышных похорон, и все-таки это был на удивление достойный финал для короля, запятнавшего честь английской королевской династии, которому вынесли крайне резкий вердикт, обнародованный его противниками в январе 1327 года. Там говорилось, что король был «неспособен править лично… его контролировали и им управляли другие люди, которые давали ему гнусные советы», что он не желал «слушать добрых советов, или следовать им, или посвятить себя достойному правлению королевством». Спустя 11 месяцев после его смещения, несмотря на то что тело короля уже покоилось в могиле, все по-прежнему были убеждены, что Эдуард II «ограбил свою страну и сделал все, что мог, чтобы разорить королевство и его людей, и, что хуже всего, своей жестокостью и слабостью характера показал, что неисправим, и надежды на улучшение нет, и все настолько испорчено, что это невозможно отрицать».

Но разве сменивший его режим был хоть сколько-нибудь лучше? Все чаще и чаще казалось, что ответом будет «нет». Изабелла и Мортимер полностью контролировали короля, не ограничиваясь лишь внешней политикой. В их поведении, как в зеркале, отражались злоупотребления, отравлявшие прежний режим. К 1330 году они окончательно преступили черту, и Англия снова погрузилась в глубины зверского насилия.

Обретая уверенность в поддержке королевы, Мортимер вскоре обнаружил, что он, подобно Гавестону и Диспенсеру, не в силах противиться соблазну использовать свою близость к трону в целях собственного обогащения. Он непрерывно завладевал новыми территориями в Уэльсе и в Марках, часто – конфискованными у предателей в 1326 году. На серии турниров, устроенных в Англии, Мортимер задвинул Эдуарда III в тень, корчил из себя квазикороля, собирал круглые столы, изображая короля Артура, – намек на его валлийское происхождение. Он упивался своей ролью консорта при матери короля, а в 1328 году в парламенте в Солсбери закрепил свое положение среди высшей аристократии, получив специально учрежденный титул графа Марча.

Это было уже слишком, тем более что свежа была еще память о фиаско Диспенсера. При Мортимере Англия понесла двойное унижение на поприще войны и дипломатии; молодая жена короля так и не была коронована; специальные судейские комиссии, карательные суды, посланные в графства, чтобы разобраться со вспыхнувшим насилием и беспорядками, с задачей не справились, и монархия, несмотря на сокровища, унаследованные от старого короля, и крупные займы, взятые у банкиров Барди, была опасно близка к банкротству. Однако новоиспеченный граф Марч обогащался сверх всякой меры и в этом смысле мог соперничать с королем. Разочарование новым режимом ширилось, страна опять раскололась на враждебные фракции. Генри, граф Ланкастерский, возглавил оппозицию, которая уже в январе 1329 года угрожала перейти к открытым военным действиям. Звучали мнения, что король, не способный прислушаться к добрым советам и разумно править, нарушает как Великую хартию вольностей, так и свои коронационные клятвы. Война казалась почти неизбежной – для Эдуарда даже заказали новый комплект доспехов. На протяжении почти всего 1329 года 17-летнего короля держали подальше от Вестминстера и Лондона: ему не давали взять в свои руки правление; алчная мать и ее любовник сюсюкали с ним как с ребенком.

Полномасштабной гражданской войны, к счастью, удалось избежать, но весной 1330 года нянчиться с Эдуардом было уже непозволительно. Филиппа Геннегау была беременна: в феврале ее пришлось спешно короновать в Вестминстерском аббатстве. Тогда же двора достигли тревожные слухи, что Эдуард Карнарвонский – вроде бы похороненный в Глостере более двух лет назад – жив и на свободе.

Истории о предполагаемом спасении Эдуарда II в ходу и сегодня: до сих пор существуют легенды, как бывший король сбежал из плена и дожил свой век отшельником в Италии. Сейчас уже неважно, насколько они неубедительны, – но в 1330 году возвращение старого короля представляло собой перспективу, пугающую всякого, кто имел отношение к его пленению и похоронам и к воцарению Эдуарда III.